штатно, но дальше возникли серьезные проблемы. Эти места вообще были достаточно сложны для навигации, большое количество некрупных звезд на малых по космическим меркам расстояниях друг от друга, вносили такое количество возмущений, что прыжок, даже сравнительно небольшой, превращался в настоящее испытание. Когда же у вас откровенно слабый штурман… В общем, не стоит о грустном.
Примерно на второй трети прыжка звездолет начало буквально выдавливать из многомерности. Гиперпространство не прощает ошибок, не зря же с ним не может справиться без помощи человека ни один, даже самый мощный компьютер. А сейчас оно выдало сразу полтора десятка измерений, и, проводя сквозь эту паутину корвет, штурман ни на секунду не мог отвлечься. Стандартная практика, при которой трасса «рубилась» на куски с корректировкой через каждые несколько часов, не срабатывала и, к тому моменту, когда сложное состояние многомерности переросло в настоящий гиперпространственный шторм, незадачливый штурман едва держался на ногах, а его комбинезон насквозь пропитался едким, вонючим потом. В общем, единственное, что он смог, это вывести корабль поблизости от ближайшей звезды.
Неприятная ситуация, нештатная, но при этом далеко не аварийная.
Хуже было другое. Угнанный корвет с самого начала не имел полной загрузки по топливу и продовольствию, из-за чего сейчас возникла настоящая проблема. Провизии оставалось на три дня, и то при условии строгой экономии, а топлива – на один прыжок. Если случится еще что-то – а при нестабильном состоянии гипера, который неизвестно когда успокоится, такое «если что-то» очень вероятно – вляпаться можно качественно. Кораблю требовались бункеровка и пополнение запасов провизии. Хорошо еще, что деньги имелись – предусмотрительный Камнеедов ушел не с пустыми карманами, и на какое-то время средств должно было хватить. А потому они, воспользовавшись наличием в системе обитаемой планеты, немедленно двинулись к ней. Хотя Камнеедов к Гее относился предвзято, но выбора особого не оставалось, да и, по слухам, дела там велись честно, хоть и весьма своеобразно. Разве что имперцев не любили, однако трясти налево и направо своим происхождением он не собирался.
Космодром оказался чистеньким, ухоженным, хотя, на взгляд профессионала, не слишком функциональным. Зато с высоты птичьего полета смотрелся здорово. Такое впечатление, тот, кто его проектировал, больше сил вкладывал в дизайнерские изыски и подбор цветовой гаммы, чем в удобство посадки, старта и обслуживания кораблей. Хотя, возможно, к нему просто стоило привыкнуть.
Привыкать Камнеедов не собирался, с него хватило и того факта, что корабль он посадил чисто и мягко, как перышко. Изабелла, ему ассистировавшая, даже в ладоши хлопнула. Три раза. Демонстративно. Еще бы – сама хотела, она вообще с детства обожала летать, и не зря была чемпионом города в гонках на ботах атмосферного класса. Однако к штурвалу ее Камнеедов решительно не пустил. Все же любительские права и штурвал боевого звездолета
