компетентной. Из-за чего опять же подыгрываю. Бр-р, неприятно это. Хотя человек-то не такой уж и мерзкий! Мужчина, может? Не надо, не надо. Не начинай. Но в этом тоже можно исповедоваться.
В этот момент проходил отец настоятель, видимо, с требы, с дароносицей под расстегнутой курткой, и, заметив нас, что-то решил сказать и сменил траекторию движения от алтаря к исповедальной очереди. Интересно, что когда отец Игнатий решает с кем-то говорить, его лицо сразу суровеет. И тема-то может быть безобидная, но обсуждает он ее с видом недовольного начальника.
Отец Игнатий, или отец настоятель, мужчина за пятьдесят, несколько кустодиевского типа, такой, про которого скажут «попы на мерседесах». Или лучше – есть портрет Мусоргского, глядя на который не можешь не думать, что Мусоргский в запое и давно, такой у него иссиня-красный нос, блуждающий взгляд и осоловелое лицо. Вот так выглядит отец Игнатий. Губы, нос, щеки – все говорит о том, что родом он с Украины. И ничто бы не выбивалось из образа, но это – самый лучший знаток Библии из всех мне встречавшихся, и постоянно читающий последние исследования, вроде того, что у апостола Павла была жена, а Христос был не плотником, а каменщиком. Страшно сказать, этот человек знает первую главу от Матфея – родословие Иисуса – наизусть.
К сожалению, наши отношения с отцом настоятелем всегда оставались прохладными, как я ни люблю слушать его проповеди про тонкости Ветхого Завета. Он из тех людей, которые, видя незамужнюю девушку, думают: «Непорядок», что всегда поджигает мою внутреннюю пороховую бочку феминизма. Подходить под благословение его нужно, а не хочется. С другой стороны, именно благодаря его перфекционизму в нашем храме нет иконок на картонках, и службы идут вовремя, и вообще порядок. А что он не стал душой прихода – это потому, что он выбрал роль строгого отца, а роль любящей матери отдал другим. Кажется, что он знает, что делает.
– Ну-ну, психологи! Как ваши дела?
– Работаем потихоньку, отче, – отвечает Клим, сразу подхватив тон отца Игнатия.
– Да-да, отец Георгий говорил. А у тебя как идет?
Ну почему он говорит со мной как со слабенькой троечницей?
– Сейчас вот шесть клиентов ходят, – быстро говорю я, опять оправдываюсь.
– Ну-ну, неплохо, – видно, что его не впечатлило. – Раз у нас теперь Клим появился, я тут думаю, может, повесим объявление на сайте?
– Я пока работаю… отдельно.
Непонятно, интересно это предложение Климу или нет.
– Ничего, подтягивайся. А то что у нас одна Софья…
– Да пока не так много народу, отец Игнатий, я вполне справляюсь, – я начинаю раздражаться.
– Все равно, как-то представительней будет. И потом, я слышал, ты на семейном лечении специализируешься, да?
– Семейное консультирование, да.
– Вот, этого у нас еще нет. А детьми ты занимаешься?
– Отдельно нет, только с семьей в целом.
– Ну, тоже хорошо. Я так понимаю, проблемы детские всегда можно как бы как семейные рассматривать, да?
– Н-н-да, часто системный подход эффективней, если
