ссар милиции. Начальник управления КГБ открыл форточки.
Первый секретарь райкома посмотрел на часы:
– Десять тридцать, товарищи, а совещание назначено на десять. Что-то немного запаздывает представитель центрального аппарата КГБ.
Комиссар милиции усмехнулся и заявил:
– Это у них, я имею в виду офицеров Конторы, Виктор Кузьмич, стало в порядке вещей. Как же! Ведь государственная безопасность на них. А остальные органы так себе.
Все прекрасно знали о растущем противостоянии между МВД и КГБ и не удивились реплике главного милиционера области.
Но полковник госбезопасности Лысенко ответил на это:
– Вы сами на себя посмотрите, уважаемый товарищ Савушкин. Если с государственной безопасностью в области порядок, то преступники у нас чувствуют себя более чем спокойно. Не желаете, комиссар, поделиться информацией, сколько преступлений было совершено в Переславе за последние сутки?
Секретарь обкома не дал разгореться конфликту:
– Прекратите, товарищи. Мы все служим одному делу. Эти нападки друга на друга ни к чему.
Комиссар смял окурок в цветочном горшке, сел на диван. Лысенко и Горенков устроились рядом, в креслах.
Раздался звонок телефона внутренней связи.
Макаров довольно резко ответил:
– Слушаю! – Он тут же изменил тон: – Доброе утро, Дмитрий Александрович. Нет, пока не было, ждем. Да-да, конечно. Хорошо, буду признателен. Макаров положил трубку. – Первый звонил, спросил, прибыли ли офицеры центрального аппарата КГБ. Услышав ответ, обещал позвонить в Москву.
Комиссар милиции проговорил:
– Больше заняться нечем Дмитрию Александровичу, как звонить в Контору.
– Я же просил!.. – Секретарь обкома сморщился.
Вдруг сработал сигналом связи телефон внутренней связи.
На этот раз звонил его помощник Щукин:
– Петр Тимофеевич, охрана доложила, что прибыла «Волга» комитета.
– Ну и хорошо. Ты смотри, Боря, встреть как положено.
– Конечно, Петр Тимофеевич, не беспокойтесь.
– И сразу гостей ко мне!
– Да, Петр Тимофеевич.
Секретарь положил трубку и сказал:
– Прибыли гости.
– Наконец-то, – заявил комиссар милиции, демонстративно достал сигарету и прикурил.
Макаров только покачал головой.
Вскоре в кабинет вошли двое мужчин лет под сорок в штатской одежде, которая не могла скрыть военную выправку:
– Здравствуйте, товарищи, – сказал один из них. – Извините за задержку. Перед выездом нас вызвал начальник управления. Разрешите представиться, начальник первого режимно-секретного отдела Оперативно-технического управления КГБ полковник Давыдов Вячеслав Николаевич. Со мной подполковник Яковлев Александр Михайлович.
Секретарь не успел произнести ни слова, как Давыдов повернулся к Савушкину:
– Вас, товарищ комиссар милиции третьего ранга, попрошу затушить папиросу и далее во время совместной работы воздержаться от курения в служебных помещениях.
– Вы вправе указывать мне, полковник? – с усмешкой осведомился комиссар.
– Да, – ответил Давыдов и добавил: – Вы совсем скоро будете иметь возможность убедиться в этом. Уберите папиросу.
Савушкин хмыкнул, но затушил окурок.
– Извините, товарищ полковник, но здесь мой кабинет, – проговорил секретарь обкома.
– На него никто не посягает. Представьте, пожалуйста, всех, кроме, естественно, начальника управления КГБ.
– Да, конечно. Комиссар милиции… – Секретарь обкома представил присутствующих.
После этого Давыдов сказал:
– Чтобы в дальнейшем не возникло недоразумений и недопонимания, ознакомьтесь вот с этим. – Полковник передал Макарову лист бумаги. – Прошу озвучить документ.
Секретарь прочитал текст, поднял глаза, осмотрел кабинет:
– Это, товарищи, распоряжение члена Политбюро секретаря ЦК КПСС Павла Георгиевича Зинченко. В нем руководству области предписано оказывать всяческую помощь и поддержку товарищам Давыдову и Яковлеву вплоть до неукоснительного исполнения их прямых указаний.
Давыдов взглянул на комиссара милиции:
– У вас есть ко мне вопросы, товарищ Савушкин?
– Ну,
