Вы опасаетесь конфронтации, полковник? Но на Ганимеде, насколько мне известно, нет никакого вооружения, только несколько десятков человек полицейской службы колонии.
– Зато оно есть на «Гарри Трумэне», – мрачно напомнил Наумов.
– Да, конечно, вы правы. Я попытаюсь оповестить всех, по крайней мере выпущу эту информацию в эфир.
– Тогда до связи, Патрик. И не психуйте, я сделаю все, что в человеческих силах.
– Спасибо полковник. Я… Мы все надеемся на вас.
Первые шаги по каменистой почве Ганимеда дались Наумову с трудом. Скафандр стеснял движения, но он не решился снять его и оставить в капсуле. Фиолетовое небо над головой, унылый лунный ландшафт вокруг, отсутствие каких-либо признаков человеческого присутствия – все это давило на психику, постоянно напоминая о том, что он не на Земле.
Впервые в жизни.
Это утверждение имело для Наумова особый смысл. Человеку, который хоть раз менял климатическую природную зону, должно быть хорошо знакомо это ощущение, когда вокруг тебя вдруг оказывается непривычный мир, – не те звуки, другая растительность, животные, о повадках которых можно только догадываться, люди, чей язык, поведение и нравы – тайна для тебя. Все это в первый момент сильно действует на нервы… Здесь же, сделав несколько шагов, Наумов вдруг поразился ирреальности своих ощущений: будто то самое, много раз испытанное им чувство морального одиночества вдруг усилилось в сотни раз…
Казалось бы – война на Кавказе сделала из него неплохого альпиниста, так что валуны, нагроможденные тут и там вокруг места посадки, для него не проблема. Тишина в эфире? Не страшно, тем более он был предупрежден о ней заранее.
Найдя проход между валунами, он преодолел первое препятствие и увидел перед собой воронку огромного кратера, точно такого, какие во множестве присутствуют на Луне. Освещенная тусклым светом Юпитера, перед ним лежала равнина желтовато-коричневого цвета. Границы кратера терялись вдали, обозначая себя сумеречными, серыми линиями у самого горизонта.
Дикую красоту этого ландшафта нарушало несколько явных следов человеческой деятельности: во-первых, широкая многополосная автомагистраль, черной ниткой перечеркивающая дно кратера, а во-вторых, далекие, призывные огни каких-то многоэтажных строений.
Сверившись с компасом, Наумов повернул на север. Это направление совпадало с ведущей к далеким строениям дорогой.
Над головой по-прежнему плыл исполинский серп Юпитера. Видимо, до рассвета было еще далеко. Расстояние до угадывающихся в сумраке ночи огней он определил как пять-шесть километров по прямой, но, учитывая разреженность атмосферы и непривычные глазу освещение и рельеф, он допускал, что мог ошибиться в своей оценке расстояния.
Давала знать о себе и иная сила тяжести. Шаг Наумова, несмотря на громоздкий скафандр, был размашистым, и идти не составляло особого труда.
Все
