на Америку и хочет обладать ими после окончания войны». Гитлер уже мечтал о новом поколении «бомбардировщиков с дальностью полетов в 6 тыс. км», чтобы иметь возможность нанести удар по Восточному побережью Соединенных Штатов.
Ожидания Франко, что Французское Марокко и Оран будут обещаны ему еще до вступления в войну на стороне Германии, поразили Гитлера как неописуемое нахальство, и это еще мягко выражаясь. Говорят, Гитлер даже распространялся относительно Франко, что тот вел себя как «еврей, который торгуется за самое святое, что у него есть». Затем, во время новой вспышки гнева в присутствии своего окружения, уже по возвращении в Германию, он назвал Франко «иезуитской свиньей». Правительство Франко с новым пронацистским министром иностранных дел Рамоном Серрано Суньером, горячо желающим вступить в войну, все же опасалось раздражать Англию, хотя и было идеологически близким к Германии. Жизнеспособность Испании зависела от импорта, часть которого поступала из Англии, но прежде всего Испания зависела от импорта зерна и нефти из США. После трех лет опустошительной Гражданской войны страна находилась в ужасном состоянии. На улицах испанских городов часто можно было увидеть людей, падающих в голодный обморок. Англичане, а за ними и американцы, умело применяли экономическое давление на Испанию, хорошо понимая, что Германия абсолютно не в состоянии оказать ей какую-либо экономическую помощь. Поэтому, когда стало ясно, что Англия не собирается идти на соглашение с немцами, правительство Франко, находившееся в критическом положении из-за острой нехватки в стране топлива и продовольствия, могло разве что выразить странам «Оси» свою моральную поддержку и пообещать вступить в войну позднее, когда-нибудь. Это, однако, не мешало Франко обдумывать возможность собственной «параллельной войны» – вторжения в Португалию, которая была традиционным союзником англичан. К счастью, этому плану так и не суждено было осуществиться.
После встречи в Андае спецпоезд фюрера вновь направился в Монтуар, где Гитлера уже ожидал сам Петен. Он приветствовал фюрера так, словно они были равными по статусу политическими деятелями, что Гитлеру сразу не понравилось. Старый маршал выразил надежду на то, что отношения с Берлином будут строиться в духе сотрудничества, но его требование о том, чтобы Германия предоставила гарантии целостности колониальных владений Франции, было сразу отвергнуто без всяких церемоний. «Это Франция начала войну против Германии, – ответил Гитлер, – и теперь ей придется заплатить за это “и деньгами, и территорией”». Фюрер, которого Петен раздражал гораздо меньше, чем Франко, оставил вопрос открытым. Он все еще хотел, чтобы вишистская Франция присоединилась к его антибританскому альянсу. Но в конце концов Гитлер пришел к выводу, что на «латинские» страны рассчитывать нельзя, если речь идет о создании континентального блока.
Гитлер колебался относительно продолжения войны против Англии на Средиземном море после того как его
