что он слышит наш диалог так же хорошо, как чувствует острие моего меча.
– Так и есть, Ивар-конунг, – согласился я. – Но это не значит, что я удовольствуюсь только словами. Пусть это будет половина выкупа. А второй половиной станет двадцать пять марок серебром.
– Справедливо, – согласился Рагнарсон. – Жизнь моего хольда стоит уж никак не меньше пятидесяти. Ты согласен, Гримар Скаммхальс?
– Да, согласен, – глухо проворчал Короткая Шея.
Первую половину выкупа Гримар «внес» сразу. Горло промочил и «выплатил». Оказывается, быть женихом такой красавицы, как моя Гудрун, весьма рискованно. Потому что наличие у такой, как она, жениха, становится проблемой для тех, кто сам хочет стать ее женихом. Вспомните хотя бы беднягу Харальда… А там, как говаривал… Джугашвили, кажется: нет человека, нет и проблемы. Вот и старина Гримар решил аналогично. Поэтому он и просил о чистом поединке. Чтобы не оказалось крови между ним и семейством вожделенной красотки. Гудрун тоже хороша, однако. Не в смысле внешности, а потому, что без ее кокетливых взглядов в репообразной башке хольда, может, и не родились бы матримониальные помыслы.
Ивар веселился как ребенок. И с ним – целая прорва пожирателей кровавого мяса. Ну надо же, какая шутка замечательная: грохнуть Ульфа Черноголового – и захапать не только его невестушку, но и изрядную долю женихова имущества. Это Свартхёвди, простой парень, проболтался: мол, отписал его побратим в случае летального исхода свое солидное бабло и прочее богатство в равных долях ему, Свартхёвди, матушке Рунгерд и невестушке Гудрун.
Вот же классная шутка! Уржаться можно.
А теперь – серьёзно.
Я узнал, на какую авантюру приглашает меня Бескостный.
Ивар Рагнарсон собрался пограбить англов. Пробить тему для папаши, который решил пощупать будущих гордых британцев на следующий год. Но первым, как говорится, самые сладкие куски, так что Ивар согласился охотно. И вот для сего доходного предприятия Ивару надобны лихие и удачливые парни вроде меня.
Не стану отрицать: я вздохнул с облегчением. До последнего момента подозревал, что Бескостный двинет на Ладогу.
Да и сколько до той Англии плыть? Не в Рим, чай. Считай, рукой подать. Через море переплыл – и там.
– Это хорошо, – сказал Ивар, – что Гримархольд и Ульф-хёвдинг (Ну надо же! Хёвдингом почтил!) помирились. Потому что Ульф в этот вик с нами идет.
Иварова братва одобрительно заворчала. Надо же. А я и не думал, что пользуюсь таким авторитетом среди головорезов.
Я хотел вякнуть, что мне надо посоветоваться с моими людьми, но глянул на Свартхёвди и промолчал.
На кирпичной роже Медвежонка отчетливо написано: да. Вернее, даже не просто «да», а «О! Да, да! Классная тема!».
Немигающие глаза ящера сверлили меня, напоминая: скажешь «нет», пеняй на себя.
Дания – свободная земля. А Роскилле – в особенности. Но это в значительной степени свобода
