мы найдем убийцу, причин для недоверия больше не будет, – ответил на это Гуров.
– Вроде бы так, – согласился водитель. – Только в жизни не всегда по логике получается. Доверие – тонкая вещь. Раз уж оно потеряно – скорее всего, больше не вернется.
– И ты, чтобы вернуть доверие хозяина, решил навести блеск на весь его автопарк?
– Да нет, доверие тут ни при чем, – покачал головой Жилкин. – Просто душа у меня не на месте. И купаться не хочется, и глядеть ни на что не хочется. Вот и решил машинами заняться – хоть польза какая будет.
– Это ты из-за Насти так переживаешь? – спросил сыщик.
– И из-за Насти тоже, – кивнул Сергей. – Но тут еще одно обстоятельство имеется. Выходит так, что я ее вчера последний в живых видел, а значит, на меня и все подозрения.
– Как же это было? Ну-ка, расскажи.
Водитель выключил воду, положил шланг, затем тщательно вытер руки. После этого оперся на капот машины и заговорил:
– Я вчера, как всегда, вечером искупался, потом сел в общей комнате телевизор смотреть. Но ничего толкового не было – все мура какая-то. Полчаса каналы пощелкал – надоело. И тут сообразил, что я Настю с самого утра не видел. Как утром тело Петра увезли, она из своей комнаты больше не выходила. И так мне жалко ее стало! «Давай, – думаю, – зайду, проведаю девчонку». Прошел по коридору, постучал. Она сначала не отвечала, потом откликнулась. Ну, я вошел… Смотрю, она у окна сидит, и тряпка какая-то в руках. Как будто собралась прибираться, да села и уже не вставала. Такое меня зло взяло! «Что же это, – думаю, – с человеком сделали, гады!» Захотелось мне ее из этого состояния вывести, разговорить. Ну, я присел, начал ее в разговор втягивать…
– Получилось?
– Сначала ничего не получалось, потом она понемногу стала отвечать.
– И о чем говорили?
– Я заранее решил, что о Петре, о его смерти говорить не буду. Стал спрашивать о ее планах. Она сказала, что в Москву уедет, брата хоронить. Я спросил, где в Москве работать будет. Она назвала пару хозяев, у которых раньше работала – где горничной, где просто прислугой. Я тоже пару таких адресов знал. Вот, поговорили о ее новой работе. Под конец она даже оживилась, стала более-менее связно отвечать. И тряпку эту из рук убрала. Даже захотела меня чаем угостить, представляете? Но я отказался. Теперь думаю – зря. Если бы она с этим чаем затеялась, я бы у нее еще полчаса просидел – глядишь, и не убили бы ее. А так… Я отказался… Говорить вроде стало не о чем. И потом, я вижу – она вроде в себя немного пришла. «Что это я целый день сижу? Пойду, пройдусь немного, да и спать лягу», сказала. Я ответил, что, мол, хороший план. Ну, и пошел.
– Сразу пошел к себе и лег спать?
– Да, пошел, но не сразу. Тут еще одна вещь случилась.
– Какая?
– Я с ней долго прощаться не стал, сразу вышел. А когда выходил, звук услышал – вроде кто-то от меня по коридору убегал. Стоял у двери, подслушивал, а потом бросился бежать. Мне это, конечно, подозрительным показалось,
