рад, очень рад! – воскликнул усач. – Очень приятно видеть у нас такого известного человека! Я – здешний управляющий, Чанба моя фамилия, зовут Константин Семенович, но можно просто Костя. А вас, простите, как зовут?
– Лев Иванович.
– Слушаю вас, дорогой Лев Иванович! Что вы хотели узнать? Я все покажу, все расскажу! А может, вы хотите что-нибудь выпить с дороги или поесть? А то время уже к обеду. Сейчас я скажу Леше, он вам накроет…
– Нет, я сюда не есть-пить приехал, – ответил Гуров. – Ваш хозяин Кривулин попросил меня принять участие в расследовании убийства.
– Да, такая беда, такая беда! – сокрушенно покачал головой управляющий. – Петя такой был умный, такой тихий, такой знающий! И кто мог такое удумать – просто ума не приложу! Это кто-то чужой пробрался, у нас такого злодея нет!
– А вот ваш хозяин другого мнения, – заметил сыщик. – Он считает, что убийство мог совершить только человек, живущий на вилле. Кривулин мне говорил, что вилла хорошо охраняется, и посторонний сюда пройти не может.
– Да, это Егор Борисович верно сказал! Никакой злодей к нам не проберется! – заявил управляющий с таким же воодушевлением, с каким только что утверждал, что убийство совершил посторонний.
– Значит, это все-таки кто-то из своих, – заключил Гуров. – Вот я и должен выяснить кто. И для начала мне хотелось бы побеседовать с сестрой убитого. Кажется, ее зовут Настя?
– Да, верно, уважаемый, Настя у нас горничной работает, – сказал Чанба. На этот раз в его голосе звучала искренняя печаль. – Тоже такая тихая, исполнительная, работящая! Они с Петей очень похожи… были. Как она теперь будет жить – ума не приложу! Это такое горе, такое горе! Егор Борисович ее от работы освободил. Сказал: сколько нужно, столько пусть и отдыхает. Только какой же это отдых?
– А где она? – спросил Лев.
– У себя в комнате сидит, – ответил управляющий. – Как Петю увезли, так и сидит. Мне кажется, она даже не ложилась. Я ее завтракать звал – не пошла.
– Проводите меня к ней, – попросил сыщик.
– Идемте, уважаемый, – кивнул Чанба.
Они вошли в дом. Первое, что бросилось Гурову в глаза в просторном холле, – это занавешенное черной материей зеркало на стене. Обитатели виллы показывали, что помнят об убитом. Такой же черный креп был и в гостиной.
Миновав гостиную, управляющий и следовавший за ним Гуров свернули направо. Здесь была еще одна дверь, перед ней они и остановились.
– Вот ее комната, – шепотом проговорил Чанба. – Идите, уважаемый Лев Иванович, побеседуйте с ней. Может, это даже хорошо, что кто-то к ней придет, отвлечет.
Гуров шагнул к двери и постучал. Только потому, что внимательно прислушивался, он различил негромко произнесенное «войдите».
В комнате на стуле возле окна сидела молодая женщина. В руках у нее была губка, какими протирают окна, и она производила впечатление человека, присевшего на минуту передохнуть.
