невозможно, господин президент. Сейчас она уже пересекла границу Германии.. В шесть часов вечера она села в поезд «Париж—Петроград».
Пуанкаре сделал знак, который на языке парижских клошаров означал: «конец всему» и прокомментировал его в более приемлемой интерпретации на русском:
– Куда ни кинь— всюду клин!– блеснув знанием русских поговорок, сказал глава Третьей Республики и подытожил:
– Итак. В сухом остатке имеем один труп, пропавшую часть рукописи и, возможно, крота, который сливает кому-то информацию. – в голове у Пуанкаре завертелась ещё одна русская пословица: «Утро вечера – мудрее», но он решил, что одной поговорки будет достаточно и сказал просто: – Это ужасно, господа…
Александр проснулся поздно. Вчерашние события выбили его из колеи и к вечеру он естественным образом залип в одном из ночных заведений на большой и веселой улице Сен-Дени. Как вернулся домой он не помнил.
Ночной гуляка поднял голову с всклокоченными волосами и оглядел блеклые обои меблированных комнат, в которых он прожил с отцом последние три года после своей отставки из армии. За стеной малыш-Юсуп ругался на своём восточном языке вперемешку с французскими междометиями. Получалось очень красочно. Юсуп торговал марокканскими коврами и тканями в своём магазинчике расположенном тут же, на нижнем этаже доходного дома в центре Монмартра. Сегодня была пятница —священный день, но Юсуп не спешил открывать свой магазин. Ночью кто-то проник в общий коридор и украл подшивку газет и журналов, которые были выставлены в коридор, чтобы не захламлять пространство квартиры Юсупа. Вместе с подшивкой исчезли и хромовые сапоги турка, что больше всего возмущало марокканскую жену Юсупа, которая кричала всё утро, намекая на нечистых на руку соседей. Александр вспомнил, что возвращаясь вчера поздно, он споткнулся о баррикаду обуви и макулатуры наваленную у его двери. «Так тебе и надо» – мстительно подумал Александр. – «Сколько раз было говорено: прибери свой мусор».
Ещё он вспомнил слова фабриканта о какой-то сетке, с помощью которой можно было расшифровать послание закодированное в рукописи Иеорнима. «Сетки специально перепутаны» – кажется так говорил Фёдор Яковлевич. Александр вскочил с кровати и продрав глаза подошёл к столу, где ворохом лежали бумаги отца. Тот на склоне лет увлекался астрологией: стол был завален рулонами астрологических карт, гороскопов и диаграммами движения планет. Он пробежал взглядом собственную натальную карту, составленную отцом за несколько дней до смерти. Из расположения звёзд и планет начерченных на плотной бумаге Александр ничего не понял, но гороскоп ему не понравился. В поисках сетки-ключа он облазил весь рабочий стол, заглянул в шкаф с книгами и ничего похожего не обнаружил. Он уже собрался бросить эту затею, как взгляд его остановился на кальках размером с формат рукописи, на которых были нарисованы разноцветной тушью кружочки планет разного диаметра. Количество их оказалось равным количеству листов рукописи, из чего Александр предположил,
