рывшись в тесном мирке, и продолжает жить в смрадном бульоне жадности, глупости, зависти и склок. Но кто-то сумел подняться из зыбких болот, переосмыслив все эпохи своей жизни, все ошибки и промахи, научившись мудрости, пониманию, гуманности, научившись созидать, прощать, ценить, беречь и любить. Таких планет очень мало, но они сильны и целеустремлены. Они способны изменить целые миры. И эти изменения уже начались. Они затронули все уголки Вселенной. И где-то в глубинах среди россыпей звезд зарождаются новые жизни, новые миры, новые тайны, новые истории. Истории о радости и боли, о надеждах и разочарованиях, о любви и ненависти. Удивительные истории безбрежной Вселенной.
Пролог
– Филадельфия! Твое поведение недостойно королевской крови, что течет в твоих венах! – глаза Фиделя требовательно и жестко смотрели на девушку, что стояла перед ним в роскошном, но изрядно потрепанном платье, дерзко вскинув хорошенькую, фиолетововолосую головку. – Ты понимаешь, что лазать по деревьям, словно дикий зверь в компании простолюдинов – занятие не для дочери Императора?
– Простолюдины? – на юном лице империты появилось неподдельное изумление. – Император! С каких пор вы стали называть деллафийцев простолюдинами? Разве это достойно Правителя?
Император помрачнел, пальцы, украшенные великолепными перстнями, крепко сжали подлокотники Древнего Трона. Девушка спокойно взирала на отца; легкая, едва заметная улыбка играла на губах, но в самой глубине синих глаз затаилось странное выражение – отчаяние, обреченность, но вместе с тем – вызов. Фидель шумно вздохнул, снова заговорил:
– Ты уже не дитя, Филадельфия, и должна понимать, что рано или поздно, но я отойду ото всех дел, и тогда на мое место придешь ты, моя дочь. На твои плечи ляжет тяжелый груз правления, и я хочу, чтобы ты стала хорошей Императрицей. Вместо того, чтобы прилежно заниматься, ты носишься где- то целыми днями, и боюсь, что и сейчас ты не слышишь моих слов.
– Я прекрасно вас слышу, Император, – негромко произнесла империта, – но и вы поймите меня. Я еще так молода, а вы требуете от меня решений непосильных мне задач. Мне хочется свободы, друзей, а вы бросаете меня в лапы бесконечных наставников, учителей, репетиторов, которые говорят совершенно непонятные мне вещи, от которых болит голова…
– И меня с детских лет обучали искусству правления! – вдруг закричал Император, вскакивая с Трона. – И твоего деда и прадеда! Это твой долг и меня не интересует, хочешь ты этого или нет! Ты должна! Поэтому выбрось из головы все свои детские глупости и иди заниматься! Это приказ!
Филадельфия с трудом сдержала слезы. Глаза полыхнули ярким огнем, но голос не подвел ее, когда она твердо сказала:
– Я не буду Императрицей!
– Что? – округлил глаза Фидель, не веря ушам.
– Я не хочу быть и не буду Императрицей! – повторила девушка, ни на секунду не сомневаясь в своих словах.
– Негодная девчонка! Хочешь опозорить нашу семью? Немедленно отправляйся к репетиторам!
– Нет! Я решила!
– Ты – моя дочь и будешь делать то, что я скажу! С этого дня ты не выйдешь из Дворца без моего разрешения!
Филадельфию бросило в дрожь от злости и негодования.
– Вы не заставите меня, Император! Можете отречься от меня или посадить в подземелье, но я говорю – нет!
– Ты продолжаешь перечить мне? – громыхнул Правитель и в этот момент воистину был великолепен и страшен. – Что ж, раз ты упрямишься, пусть будет по-твоему! Тебя привлекает свободная жизнь космического бродяги больше, чем Древний Трон? И раз ты не обеспокоена ни судьбой Деллафии, ни Союзом Четырех, я дам тебе свободу! Отныне ты предоставлена самой себе, и помощи моей не жди! Завтра из космопорта Пареля вылетает корабль «Эндор», направляющийся на Камарлен. Я думаю это именно то, что тебе нужно и чего тебе так не хватает! – на последних словах глаза Императора потухли, словно вся злость и жизненная сила покинули его; он уже не смотрел на дочь.
– Нет моей вины в том, что не привлекает меня Древний Трон, Правитель! – тихо прозвучал голос империты в огромном зале. – Простите!
Филадельфия медленно двинулась к величественным воротам, украшенным затейливым рисунком из драгоценных камней.
– Никто не отрекался от Трона, – услышала она голос отца и были в нем и удивление, и неверие, и грусть, но девушка не остановилась: очень велика в ней была тяга к свободе, больше, чем желание остаться во Дворце.
Бесшумно раскрылись перед ней ворота и также тихо закрылись, словно отрезали ей путь назад.
Часть первая: Камарлен
В обзорном экране сияли мириады звезд. Далеких-далеких и в то же время таких близких звезд, что казалось, стоит лишь протянуть руку и вот они все на ладони, такие же маленькие и яркие. Затаив
