занимался избиением младенцев, пришлось спешно освежать знания по работе с простейшей нежитью. Разумеется, освежала тоже я. Мстительный куратор с легкостью управился с им же поднятым непотребством, а мне устроил внеплановый зачет, заставив искать ошибку в матрице произнесенной формулы. Как выяснилось, оборвав связи, я умудрилась стянуть все энергетические потоки к главному червяку, наделив его большей силой и самостоятельностью. И разбираться с содеянным предстояло также самостоятельно. Помогать Палтус решительно отказался.
В итоге провозившись около получаса, я лишь сумела подчинить взбунтовавшегося Пискуна – да, ругался он все это время не переставая, за что и получил прозвище, – но упокоить или хотя бы вернуть к исходному состоянию не вышло.
А Палтус был голодный. И мстительный.
Так что шагаем мы теперь по одной из центральных улиц Либерты, смело наступая на подмерзшую к вечеру грязь, чинно беседуем, а в моем кармане в спичечном коробке свернулся могильный червь неизвестной разновидности. Пискун как понял, что его уничтожать не собираются, сразу сменил гнев на милость. И под шуточки куратора, разыскивающего, куда бы его посадить, мирно ползал в импровизированном загончике из книг.
Я вздохнула. Не то чтобы я была против питомцев, но не настолько же экзотичных! Однако шикарная отмазка на тему того, что в храм с умертвиями, даже с маленькими, нельзя, не произвела на Палтуса ни малейшего впечатления. Мне напомнили, что завтра я отбываю в неопределенном направлении, и пусть червяк напоминает мне о доме и близких.
Говорю же, мстительный он. Палтус. Некрос, одно слово.
На справедливый вопрос, каких именно близких мне должен напоминать могильный червь повышенной упитанности, друг так выразительно улыбнулся, что стало очевидным: его-то уж я точно не забуду.
– А ведь отнеси ты испорченное направление секретарю по учебной работе, и с наибольшей вероятностью была бы послана ко мне, – разорялся тем временем Палтус, видимо, действительно переживающий за мою практику. – Но прежде в журнале поставили бы отметку о необходимости выдачи дубликата.
Я покаянно молчала. Да, почтенная дина Гертас, в отличие от меня, грязные бумажки на подпись начальству не таскает.
– Как твой куратор, я мог «случайно» направить тебя в другую локацию, благо она уже имелась. Ведь кому какая разница, где будет проходить практику отстающая недоучка-некромантка!
Тут впору бы оскорбиться, но на правду как-то глупо.
– Отметка в журнале секретаря развязала бы мне руки. В случае возникновения вопросов, по какому поводу произошла замена, я останусь чист. Марголис подписал бы не глядя – Гертас эти направления ему пачками сейчас таскает, и меньше всего магистру есть до тебя дело. К тому же экономия на расходах: столь дальние поездки весьма накладны. Но ты, – тут Палтус остановился и обвиняюще ткнул в меня пальцем, – потащилась к Магичеству лично.
– Не уверена, что твой план бы удался, – отводя
