style="font-size:15px;"> Либман нахмурился:
– Он что, еще жив?
– А чего ж ему не жить, – пожала плечами Марфа. – Поел, сухой – пеленку я ему сменила, уснул.
– «Пеленку я ему сменила»! – передразнил женщину Иосиф Львович. – Тебе что было сказано? Убрать эту погань с глаз долой, пока кто-нибудь из прислуги его не увидел!
– Сами и убирайте! – поджала губы Марфа. – А я его не трону – дите ведь, пусть и страшненькое!
– Да пойми ты, дурочка, – решил сменить тактику профессор, – мальчишка все равно не жилец! Дети с такой болезнью долго не живут, а пока живут – только мучаются от боли! И смерть для них – избавление! Ты ему только поможешь, несчастному…
– Нет! Не возьму грех на душу! Вы вот и избавьте его от мучений, вы же врач! Вот, – Марфа протянула Либману возмущенно заоравшего уродца, – забирайте и делайте с ним что хотите! Я и так уже… Сыночка моего…
Губы женщины задрожали, на глазах выступили слезы. Марфа отвернулась и прерывисто всхлипнула, по-прежнему держа на руках плачущего ребенка.
Иосиф Львович потянулся к мальчику, собираясь его забрать у упрямицы, но потом передумал.
Заложил руки за спину и, мерно раскачиваясь с пятки на носок, вкрадчиво заговорил:
– А знаешь что, милочка? А не хочешь избавляться – не надо! Оставь его себе. Сама ведь говорила – деревенские совсем тебя заклюют. Да-да, именно деревенские – потому как отправишься ты сегодня же обратно, к отцу с матерью. Покажешь им «внучка». И скажешь, что побрезговала хозяйка оставлять в кормилицах бабу, родившую такое чудовище! И выгнала тебя вон!
– Но… как же? – растерянно произнесла Марфа. – А мой сын? Я всем тогда расскажу про то, что мой сын – у барыни Магды!
– Рассказывай! – насмешливо хмыкнул Либман. – Только кто тебе поверит, дура?
– Так это… – упрямо поджала губы женщина. – Проверить можно! Я в городе когда была, по этому… по телевизору как раз передача была. И там рассказывали про эксп… экск… ну, когда по крови устанавливают, кто кому родственник. Я в город поеду, в Москву! И там все расскажу! И проверить потребую!
– Ух ты, какие мы грамотные! – недобро прищурился профессор. – А ты уверена, что доедешь до Москвы? Что тебя с уродцем этим, – Либман кивнул на затихшего мальчика, – родня не придушит, чтобы позора избежать? Или не они, так кто-то еще тебе рот заткнуть пожелает?
– Но… Как это?.. Вы что, убьете меня?!
– В общем, так, Марфа, – в голосе профессора звякнул лед. – Либо ты делаешь, что я велю, и остаешься в поместье кормилицей при сыне, либо сегодня же отправляешься с этим отбросом к родне. Поняла?
Марфа, прикусив губу, отвела взгляд и молча кивнула.
– Не слышу!
– Поняла.
– Вот, так-то лучше. Ну, и что ты решила? Домой или тут останешься?
– Тут останусь.
– Правильный выбор, – удовлетворенно кивнул Либман. – Тогда – чтобы через два часа, когда малыша принесут на кормление, этого уродца здесь не было!
