можно преодолеть достаточно быстро.
– Я не так стар, чтобы не помнить этого. Но я считаю вас, милорд, благородным человеком. Уверен, что если бы вы переступили черту, то постарались бы загладить свою вину. Мои легкомысленные сыновья оставили ее с вами одну, к тому же полуодетую, и я решил предупредить не то, что могло произойти, а последствия этого.
– Последствия?
– Стыд, который Саксан могла потом испытать. Брак, в который ей пришлось бы вступить. И даже гнев ее родных.
– А гнев был бы страшен, – предположил Ботолф.
Хелдон кивнул:
– Не сомневаюсь. Члены вашего клана тесно связаны.
– Да, это так. Отчасти это порождено суровыми условиями жизни. Ссоры сильно ослабили бы нашу семью, а слабые не выживают. Ведь мы живем около границы, а здесь никогда не прекращаются стычки.
– Мой отец часто говорил об этом. Неужели там никогда не бывает мира? – спросил Ботолф, переступая через поваленное дерево.
– Бывает, но все равно требуется бдительность. И с той и с другой стороны, – мрачно добавил Эдрик.
– Но что касается Саксан, бдительность вы можете ослабить. Я действительно не хочу причинять неприятностей вашей племяннице.
– Осмелюсь спросить, какие у вас планы в отношении нее?
– Я пока не могу ответить. Скажу только, что я уже послал курьера с письмом для старшего брата Саксан, который считается ее опекуном. В письме я попросил его о встрече.
Войдя в лагерь, Ботолф увидел леди Мери, спешащую к нему навстречу с озабоченным лицом.
– Саксан бы не ослушалась вас, – тихо проговорил Эдрик, – но я не стану утверждать, что она не является причиной беспокойства миледи.
– Ботолф, – обратилась леди Мери к графу, едва кивнув сэру Эдрику, который поспешно ретировался, – я хочу поговорить с тобой.
– К твоим услугам. Я сразу догадался, что ты чем-то недовольна.
– Недовольна? Ботолф, это бедное дитя Саксан вернулась в лагерь удрученной и явно потрясенной. Я пыталась выяснить у нее причину, и она призналась мне, что у вас произошла ссора.
– Она так сказала?
– Я, конечно, понимаю, не стоит выпытывать, что произошло между вами, но с твоей стороны неблагоразумно ставить девушку в такое положение.
– Ты, как всегда, права. Это неблагоразумно, я поговорю с ней, – согласился Ботолф, кланяясь матери, а про себя подумал: «Да, я поговорю с негодницей, но после того, как задам ей трепку».
Он направился к карете, которую Саксан делила с Питни и леди Мери.
– Вот он, – прошептала Саксан, поворачиваясь к Питни.
Питни покачал головой:
– Мне кажется, ты забываешь, что он наш сеньор.
– Граф сам во многом виноват. Нелегко помнить, что он мой сеньор, когда он зовет меня девчонкой или малышкой. – Саксан состроила удивленному брату гримасу, и тут Ботолф остановился перед
