Чужой ведь скот пасёт, своего не имеется. Но Чочу и сам таким был с молодости, потому и любил Бадму, как сына.
– Эта лепёшка на меня с неба упала, – говорил он, – когда я отару овец к Иркуту гнал.
– Как упала? – удивлялась Кая. – Прямо с неба?
– Очень просто, – отвечал Бадма. – Видно, плохо её прибили к небесной тверди гвоздями.
Смеялась его шуткам Кая. Кто бы видел в эти минуты Каю, не узнал бы её. «Не она, – сказал бы, – а просто похожая на неё обличием».
Девушки завидовали несравненной Кае. Многие парни в улусе в тайне любили её. Но больше всех, конечно же, чудак Бадма, но тщательно скрывал это. Старался вести себя так, чтобы красавица не подозревала о его чувствах и желаниях.
Год миновал – и пришла удача в дом Чочу. С богатыми охотничьими трофеями возвращалась внучка из тайги. Стрела, выпущенная Каей из лука, селезня налету догоняла. А вышивки, рукоделия её, лучшими в улусе считались. Настырной она была, упорной в достижении цели. Далеко не каждому такое дано. С достатком и конь у неё добрый появился. Наездницей стала, каких окрест и за сто вёрст не сыщешь.
Ещё краше расцвела несравненная Кая. К точильщику Чочу пошли люди – работы стало невпроворот. Красота Каи заставила их позабыть об угрозах и предостережениях Тулама о кровожадных злых духах.
Повеселел старик. Иной раз принесёт кто-нибудь из парней и без того острый палаш или нож, Чочу, всё одно, точит, виду не подаёт, чтобы человека не обидеть. Знает, что всё дело в Кае, в её красоте. Она-то теперь и притягивала к его дому и старого, и малого. Только улыбнётся иной раз карагас и скажет бывало:
– Больно уж часто тупится твой топор, друг. Видно, шибко стар я стал. Вот заново и перетачиваю.
– Хочу, чтобы он ещё острее был, – смущался юнец. – Но нет ничего острее взгляда и колкого языка несравненной Каи!
Не унимался и богач Тулам:
– Не может быть так, Чочу. Девушка совсем взрослая. Должна же она кому-то принадлежать.
– Разве человек – это вещь, – возражал точильщик, – которая принадлежит кому-то?
Однако старик задумался. Ведь и на самом деле время пришло. Пора уже Кае и замуж выходить. Чего ждать-то?
Внучке, когда та возвратилась с охоты с богатой добычей, Чочу сказал:
– Надо сделать выбор, Кая. Время твоё пришло.
– Хорошо, – ответила она, сбросив с плеч подстреленную косулю, – на ближайшие праздники всё и решится. Кто трижды стрелой из лука собьёт мою, то и станет моим избранником. Может, и полюблю такого богатыря.
– Это не под силу простому смертному, – тихо возразил карагас.– Но пусть будет так, как ты решила.
Всё же, чрезмерная гордость и уверенность Каи в себе не радовала Чочу. Ведь можно же быть проще. Никак у внучки не получается быть просто милой девушкой.
Наконец-то наступил великий летний бурятский праздник Сур-Харбан, где юноши всегда устраивали состязания
