Азии, тем эффективнее будет оно работать и прослужит дольше. Под тройным лиственным шатром, без малейшего движения воздуха, постоянной жаре в 42–43 градуса и 100 %-ной влажности мы продвигались по джунглям. И что бы ни говорили наши прославленные конструкторы, высокая температура и влажность, тяжело переносимые людьми, были совершенно непереносимыми и разрушительными для электроники.
Мы почти час просидели под палящими лучами солнца, ожидая, когда будут готовы двинуться в путь остальные грузовики колонны, и меня всё это время просто выворачивало наизнанку. Было необходимо ехать в конвое, потому что движущаяся в одиночку машина, особенно джип, в котором могут ехать сержанты или офицеры, – идеальная мишень для засады. Конвои с бронированными транспортными средствами и тяжелым оружием гарантировали защиту таким транспортным средствам-одиночкам, как наш. Был также большой риск, что одинокая машина, едущая по дороге, могла напороться на мину, и это сделало бы её пассажиров уязвимыми для нападения превосходящих сил противника, а то и привести к смерти от отсутствия необходимой медицинской помощи. И всё же тем утром в моей голове настойчиво звучал какой-то внутренний голос, который кричал мне: «Езжай один, не жди больше ни минуты!» Я поделился своими мыслями с двумя другими офицерами из моей команды, знающими меня достаточно хорошо, чтобы не спорить. Я завёл джип, выехал из колонны и, сорвавшись с места, подлетел к шлагбауму, где нас остановила Военная полиция. Я предъявил им удостоверения офицеров разведки и приказал поднять шлагбаум. Так мы возглавляли Маршрут 19 и целых двадцать минут ехали перед конвоем в клубах дорожной пыли.
Я хотел было сказать, что в тот день ничего не произошло, только тогда надо уточнить: с нами ничего не произошло, чего нельзя сказать о колонне, в составе которой мы должны были следовать. К востоку от Кхе, приблизительно в 13–14 километрах от него, там, где дорога петляет, напоминая американские горки, все транспортные средства, особенно большие грузовики, должны были замедлять ход до 10 километров в час и даже меньше, чтобы вписаться в повороты. К тому же дорога на продолжительных участках круто падала вниз как раз перед поворотами, а затем длительный промежуток пути резко взбиралась вверх, за чем немедленно следовал ряд поворотов. Северовьетнамские солдаты поставили в горах четыре тяжёлых миномета, жёстко контролируя дорогу в местах поворотов. Вся дорога возле горы была пристрелена: и верхние, и нижние её точки. Когда мы проезжали мимо на нашем одиноком джипе, вьетнамцы мудро не обнаруживали свою засаду, решив, что автомобиль-одиночка с тремя пассажирами – незавидная цель. Вместо того чтобы обстреливать нас, они поджидали конвой, который должен был проехать минут через двадцать после нас. Вьетнамцы позволили конвою продвинуться по серпантину, сделать поворот и начать крутой подъем. Но как только колонна достигла высшей точки подъема, которая была хорошо пристрелена, миномётный огонь поражает головную машину с реактивно управляемыми гранатами RPG, одновременно
