тела.
«Не смей!» – одернул я его. Бедуин был смелым, но разумным. Он испугался и уже хотел покончить с этим поскорее. Сказал, что у него пистолет, и опять попытался запустить руку за пазуху.
Я позволил Ласси приблизиться к нему, и теперь их разделял всего метр. Ласси рванул изо всех сил и опять попытался укусить. Он щелкал челюстями, изо рта капала слюна. Он был настроен убивать.
Бедуин убрал руку и предупредил меня, что в следующий раз он застрелит пса. Я не знаю точно, что было у него в пиджаке, но знаю, что он не успел бы даже спустить курок.
Ласси выкрали у полиции в полтора года, и он был натаскан атаковать нарушителей с любым оружием в руках. Однажды, гуляя с псом по плантациям, я отпустил его побегать. Его внимание привлек заяц, и помчавшись за ним, он оставил меня одного. Упомянутый сторож, поклявшийся удирать каждый раз, как нас увидит, заметил, что я один, и решил отомстить. Он выхватил плеть и огрел меня изо всех сил. Дело было зимой, я был в плаще и боли почти не почувствовал.
Я очень испугался, а больно мне было оттого, что Ласси меня бросил. Я звал его, а сторож смеялся и издевался. Сидя на лошади, он наклонился и продолжал хлестать меня плетью.
И вдруг Ласси мелькнул между деревьев и набросился на него. Можете не верить, потому что я и сам не представлял, каким опасным и жестоким может быть пёс. Я встал между сторожем и Ласси и с трудом сдержал его. И с моей помощью, сторожу еле удалось унести ноги. А ноги и у него, и у коня были искусаны до крови. С тех пор, даже если я появлялся на плантации один, сторож держал своё слово и скакал на своём коне подальше от меня.
Ласси был дикой собакой. В уличных боях он загрыз не одну собаку. А еще несколько котов, пару овец и несчётное количество зайцев, которых сам и ловил.
Когда-то он принадлежал нашему соседу Реувену, пожилому человеку, который выкрал его у полиции. В те годы собакам в холку ещё не вживляли электронный чип. И он продолжал обучать его нападать и кусать. Потом пес ему надоел, и он отдал его нашему брату Якову. Периодически Реувен забирал его у нас, а потом возвращал. И так повторялось несколько раз.
За те годы, что он провёл с нами, Ласси искусал около двадцати человек. В том числе моего дядю Шерли, который обожал его дразнить. Семь раз, после жалоб искусанных им людей, его изолировали в ветеринарной клинике. Спустя неделю, мы освобождали его, заплатив штраф и стоимость ухода в ветеринарной клинике. До следующего раза.
Однажды утром мы нашли его мертвым. Он был отравлен.
Дети нашего района организовали похороны. И мы похоронили его в песчаных дюнах, которые он, как и мы, любил за то чувство свободы, которое они ему дарили. Да, Ласси натворил много бед, но он лишь делал то, чему его научили.
Он был верной собакой и преданным охранником, защищавшим своих хозяев. А ведь в этом и было его призвание. В те годы мы, дети, жили и росли на природе, питались её соками, любили её. И были счастливы. Мы отправлялись в путь хорошо подготовленными к здоровой жизни, с багажом
