же попустительства в стране резко начиналось распространение заразы. Словно в насмешку над их былым политическим апломбом, новый вирус поражал их одними из первых. На бытовом уровне все протекало намного прозаичней. Те, кто больше всего балагурили, обычно первыми теряли работу, а в теперешних условиях жуткой конкуренции, это было иногда хуже, чем просто заболеть. Избыточные потенциалы3 никто не отменял. И того, кто ими страдал, непостижимый вселенский разум наказывал первыми.
Так что не взирая на внутреннее сопротивление, вирус и сопутствующую ему опасность приходилось признавать всем, ну или почти всем. Святым угодникам, бессребреникам и блаженным было, конечно, не него наплевать. Но всех остальных одолевало чувство гнева и возмущения. Гнева на китайцев, на политиков, на режим изоляции, на мигрантов, на полицию, на соседей и на многое другое. Недовольство витало в воздухе. Это ощущалось физически. Много людей жаловались на то, что на улице стало тяжело дышать. По этому поводу сразу же выдвинулось много гипотез. Некоторые утверждали, что во всем виноваты вышки нового режима сотовой связи 5-G. Мол, они не только загрязняют воздух, но помогают вирусу распространяться. Когда я прочитал, что в Великобритании появились какие-то сумасшедшие, которые эти вышки стали по ночам поджигать, я усмехнулся. Вряд ли они читали «Обитаемый остров» братьев Стругатских, но действовали в совершенно предсказуемом направлении. Вышки всегда вызывают у человека чувство сопротивления. В детстве мы частенько залезали на вышки электростанций. А когда повзрослели, хоть раз но попытались потягаться с метафоричной «вышкой», будь то маятник, или вертикальная иерархия – власть, незыблемый авторитет или что-то другое – монументальное и все подчиняющее. Большинство проигрывало в этом состязании. От вертикали власти всегда легче уйти, чем победить ее.
Так или иначе гнев всегда приводит к самым трагическим последствиям. На днях один подросток в Андерлехте (это такой район в Брюсселе), который нарушал правила изоляции, попытался сбежать на скутере от полиции. На скорости он врезался во второй экипаж, который блокировал ему выезд, и разбился насмерть. Сразу же начались беспорядки. На следующий день около полудня на улицы района вывалила толпа подростков. Они забросали камнями несколько экипажей полиции и попутно попортили кучу припаркованных поблизости машин. Но в Брюсселе полиция была всегда готова к беспорядкам. Подогнали резервные экипажи с водометами, прилетели вертолеты. Толпу быстро разогнали, арестовав пол сотни человек. Такие случаи происходили сплошь и рядом по всему миру. Возмущение причиной, на которую никто не мог повлиять, недовольство карантином и многими ограничениями, которые из него вытекали, – все это вытесняло здравый смысл и заставляло людей совершать идиотские поступки.
Но если следовать типологии Кюблер-Росс, это скоро должно было пройти и смениться короткой фазой торга – приспособления к окружающей реальности, которая обычно
Придача какой-либо чрезмерной важности своему убеждению или внешнему обстоятельству, читать подробнее «Транссерфинг» В.Зеланда.
