кивнул Савелий.
У него всего-то и было двое родных людей – мать в далеком немецком городе Любеке да Виталик. По частоте общения и местонахождению Виталик мог с полным правом считаться самым близким родственником. С матерью Савелий перезванивался пару раз в месяц («Привет! Как дела? У меня тоже все в порядке»), а виделся раз в год или в два.
– А если понимаешь, тогда пораскинь мозгами… Есть же какая-то связь, только мы ее никак нащупать не можем. Так бывает – бьются лучшие люди над проблемой, да все без толку, а потом приходит кто-то и говорит: «Да вы же не с того боку зашли, вот как надо». И все встает на свои места.
– Может, кто-то из врачей подрабатывает в соседней поликлинике?..
– Ну, уж настолько у нас ума хватило… – скривился Виталик. – Проверили. Перетрясли. Просеяли через мелкое сито. Никаких совместителей, и на консультации никто к соседям не ходит. Нет никакой связи, но пять трупов есть. Со схожим почерком и обстоятельствами. Вызвали врача из поликлиники, и на тебе! Причем я подозреваю, что этот самый душитель, скорее всего, представляется врачом, чтобы ему дверь открыли…
– Возможно, он подслушивает телефонные разговоры, – предположил Савелий. – На номерах, по которым вызывают врачей. Записывает адресок и…
– Эту версию отработали. Не подтвердилась. Ты не заморачивайся всяким прослушиванием и прочими шпионскими играми. Ты подумай над поставленной задачей, а я пока посплю.
– Ты бы рассказал поподробнее, что ли, – попросил Савелий, – а то как-то все в общих словах. Личность каждой жертвы…
– Не надо забивать себе голову лишними сведениями, – тоном знатока ответил брат. – Думай о том, кто может иметь доступ к журналам вызовов в двух соседних поликлиниках и оперативно получать сведения о вызывающих врача на дом. Помни – наш душитель приходил раньше участковых врачей. А личности жертв тут ни при чем. Но если хочешь, я могу тебе о каждой в подробностях рассказать. Только потом, а то спать хочется так, что хоть помирай.
– Последний вопрос: внешне жертвы схожи между собой?
– Нет, – покачал головой брат. – На Аргуновской – полная блондинка с хорошими формами, – Виталик обрисовал в воздухе контуры женского тела, – на Большой Марьинской – коротко стриженная худышка, больше на мальчика похожая, 24 года буквально накануне убийства исполнилось; брюнетка, на пояснице татуха – цветочек-веточки. На Первой Останкинской – обычная тетка, ни лица, ни фигуры, только по паспорту пол женский…
Савелия передернуло. О жертве убийства можно было бы выражаться и уважительнее. Но надо отдать брату должное, язык у него был образный. Савелий сразу же представил женщину, убитую на Первой Останкинской улице.
– …На Кондратюка – фифочка-шатенка, – продолжил Виталик, немного в теле, очень ухоженная, шелковые пеньюарчик, халатик и простыня. Богемный тип, короче. Вызвала врача, накрасилась и ждала. Дождалась… И бутылка текилы в тумбочке, кстати, как штрих. А на Калибровской такая
