видно высокую ракету RS-1. Как только ключ был выведен на «старт», включилось реле времени. Дренажный клапан в баке с жидким кислородом закрылся – тонкая белая струя пара, плавно текущая по охлажденной поверхности ракеты, пропала.
Десятки людей в центре управления запуском затаили дыхание. Наддув топливного бака займет 30 секунд. Никто не проявляет никаких эмоций, люди напряжены и полны предчувствий. За исключением тех, кто следил за пультами управления запуском ракеты, все уставились вместе с Цайлером в окно с толстым стеклом, имеющим двустороннее зеркальное покрытие, на молчаливую «птицу» снаружи.
За несколько часов до этого первые рассветные лучи постепенно вырвали ракету высотой 1981 метр из суровых объятий прожекторов. Несколько мгновений назад, когда завыли сирены и включилось красное импульсное освещение, предупреждающее о начале обратного отсчета, толпы рабочих, готовящих ракету к запуску, поспешили в укрытие.
В наполовину погруженном в землю железобетонном блокгаузе наступила тишина, нарушаемая лишь размеренным щелканьем реле, гулом электроприборов, краткими сообщениями о давлении в топливных баках и случайными, взволнованными, но обнадеживающими замечаниями инженера, ответственного за систему управления, пристально наблюдающего за приборными пультами и световыми сигналами. Тридцать секунд отсчета показались вечностью.
– Заправка завершена!
Из хвостовой части ракеты вырвалось небольшое яркое пламя.
– Предварительная ступень!
Колеблющееся пламя озарило стартовую площадку. Резкая команда Цайлера почти утонула в реве ракеты, который вырос до оглушительного крещендо.
– Главная ступень!
Из ракеты с невероятной скоростью вырвалось пламя и газы. Огромные клубы дыма и пыли закружились и взметнулись в небо, словно по земле колотил кулаком разъяренный исполин.
– Пуск!
Медленно, невозмутимо и неотвратимо, как Армагеддон, огромная ракета стала подниматься в воздух. В белом раскаленном пламени газов появились яркие вспышки, когда ракета стремительно взмыла над землей.
Хотя прошло всего несколько секунд, казалось, что ракета еще долгое время остается в поле зрения в узком окне. Но скоро на ясном утреннем небе осталась только полоса выхлопных газов. Вскоре и она исчезла. Постепенно стих рев мощного ракетного двигателя. В наступившей тишине доктор Курт Дебус – директор лаборатории пуска ракет Агентства по баллистическим ракетам армии США – отвернулся от окна и сухо заметил:
– Она улетела.
«Она» – первая баллистическая ракета «Редстоун» американского производства, запущенная с мыса Канаверал, штат Флорида, 20 августа 1953 года в 9.35 утра. Краткое замечание Дебуса изменило атмосферу в блокгаузе. Благоговейное молчание сменилось оглушительными поздравлениями, телефонными звонками, объявлениями по системе громкоговорящей связи и тщетными призывами к тишине, пока продолжали поступать результаты телеметрических наблюдений полета ракеты.
Несколько часов спустя я лежал на песчаном пляже Индиалантика. Только здесь, слушая нежный плеск волн и ощущая все еще горячий, но приятный вечерний бриз, заставляющий забыть о круглосуточной работе на мысе при повышенной влажности воздуха и в окружении комаров, я по-настоящему почувствовал важнейшее значение сегодняшнего дня для Америки, но прежде всего лично для себя.
Через час я присоединюсь к команде специалистов, подготовивших запуск ракеты, чтобы весело отпраздновать нынешнее событие. Но сейчас я мысленно возвращаюсь в начало 1946 года. Я вспоминаю свой приезд в Америку прямо из Германии и группу специалистов Пенемюнде, создавших устрашающую Фау-2. Во время эвакуации Пенемюнде – прежде секретного, но теперь знаменитого ракетного центра Третьего рейха на побережье Балтийского моря – многие из нас разуверились в том, что когда-нибудь снова займутся ракетостроением. Как тогда, так и сейчас для большинства из нас ракетостроение ассоциируется с величайшей задачей XX века – космическими полетами, высадкой на другие планеты и исследованиями, смелость и масштаб которых сравнимы лишь с открытием Колумба.
Итак, я снова заговорил о делах. Невероятно, но мыс Канаверал во многом похож на Пенемюнде. Такое ощущение, что пески и камыши на мыс перевезли с Балтийского побережья. Как и прежде, Вернер фон Браун наш технический повелитель. В команде работают Цайлер, Дебус, Штулингер и многие другие, с кем я так долго сотрудничал. И хотя сам я работал в передовой аэрофизической лаборатории американской компании «Рокетдайн», или, как ее тогда называли, «Североамериканская авиация», создававшей жидкостные ракетные двигатели, а не в старой команде в Хантсвилле, штат Алабама, я тем не менее внес определенный вклад в сегодняшний успех.
Прежде я чувствовал, что первый запуск «Редстоун» станет судьбоносным. Теперь я в этом убежден, поскольку именно ракета «Редстоун» вывела на орбиту первый спутник США,
