Максим Юрьевич! – перебил профессора Смирнов. – Мы что, уже говорим о серийном убийце? Ведь убили только одного человека.
– Вы уверены? Может, вы просто еще не знаете об остальных. Ну и кроме того, кто помешает вашему преступнику убить вновь?
– Почему вы так уверены, что должны быть еще жертвы?
– Потому что, когда человек начинает мстить, он постепенно входит во вкус и заканчивает тем, что ищет виноватых даже там, где их нет. Впрочем, поймите меня правильно: лично я надеюсь, что больше никто не погибнет. Просто в это слабо верится. Вы со мной не согласны? – Профессор внимательно посмотрел на Смирнова.
– Вообще-то такие опасения у меня есть, – нехотя признал тот.
– Ну вот видите, – согласился Викандров. – Так что, если будут еще жертвы, постарайтесь установить, есть ли между ними хоть какая-то связь. Может, они ходили к одному парикмахеру или лечили зубы у одного дантиста. Впрочем, – смущенно спохватился профессор, – кого я учу, верно?
– Верно, – не стал спорить Смирнов. – Все, что вы говорите, Максим Юрьевич, правильно, вот только я бы предпочел арестовать преступника раньше, чем он еще кого-нибудь убьет.
– Само собой, – согласился Викандров, туша сигарету в блюдце. – Могу вам помочь еще чем-нибудь?
– Я так понял, что некий раввин создал истукана для защиты Пражского гетто, – продолжил Смирнов. – Но тот восстал против него и убил.
– Это сюжет романа Майринка, – проговорил профессор. – Но описанный в нем способ оживления и умерщвления Голема – не единственный. Можно еще написать на лбу истукана имя Бога, а чтобы убить его – стереть. В принципе он более логичный, потому что его легче исполнить. Сами понимаете, не так-то легко засунуть бумажку в рот восставшего против тебя Голема.
– Но наш убийца выбрал именно такой способ. Очевидно, потому, что у него подобных сложностей не было: он сначала убил, а потом уже, так сказать, оформил.
– Нельзя ли поподробнее узнать о том, как именно он «оформил» преступление, – попросил Викандров. – Я понимаю, что это, скорее всего, против правил, но, может, какая-нибудь подробность наведет меня на мысль… – Он замолчал и неопределенно помахал рукой.
– Думаю, ничего страшного, – произнес Смирнов, – не случится, если я вам расскажу. Только прошу об этом не распространяться.
– Буду нем как рыба.
– Жертву пытали.
– Это хотя бы был мужчина? – перебил Викандров.
– Да.
– Извините. Просто для полноты картины.
– Так вот, его усыпили хлороформом, связали проволокой и пытали. Резали и ломали обрезком трубы суставы. Затем забили рот глиной, и он задохнулся.
– Знаете, я понимаю, что вы пришли за консультацией по поводу мифологической составляющей, – сказал профессор, – так что простите мое любопытство, но я не могу себе отказать в возможности порассуждать. Не каждый день
