они внимали ему. Краж упивался моментом: – Мы должны быть осторожными. Никуда не ходить в одиночку. Только группами по четыре странника или больше, если есть такая возможность. Чуть ли не впервые мы так сильно нуждаемся в поддержке друг друга. Будьте сильными. Не теряйте веры в Великий Хаос. Он будет направлять и защищать нас. Он ниспошлет нашим врагам разрушение. Везде, где получится, разместите шалкеров. Люди идут сюда. А может, уже и добрались. Мы должны быть готовы ко всему. Мы должны защищать свои земли от незваных гостей».
Тапи нахмурилась, но не стала делиться своими мыслями.
«Но должен же быть способ отличить людей от нас», – подумал Каршен. Он так сощурился, что глаза на его черной голове превратились в фиолетовые щелочки.
«Он смотрит на нас?» – испуганно подумал Фин.
«Да, на нас, – ответила Мо. – Я уже пожалела, что мы сюда пришли. Он сумасшедший».
Каршен не сводил с них пристального взгляда. Он прожигал их насквозь. «Не может быть, чтобы изобретение людей было настолько хорошим и странники Края не могли бы распознать обман. Люди, может, и сильные, но при этом еще злые и глупые. Чтобы общаться, им приходится говорить вслух, как животным. А ртом они не только говорят, но еще и едят. Никакое существо, общающееся с помощью дырки в голове, куда оно запихивает еду, не сможет превзойти достойного странника Края. Должно же быть хоть что-то, способное разоблачить шпионов! Если присмотреться поближе».
«Я не говорил, что среди людей на самом деле были шпионы, – поспешно вмешался Краж. – Только что это возможно. Не стоит спешить с выводами. Настоящие слуги Хаоса рассматривают все возможные варианты».
Но Каршен совершенно не слушал краксунита. «Ключ к разгадке существует, – прорычал огромный хубунит в головах сородичей. – Если бы только кто-нибудь был достаточно мудр, чтобы это заметить. Люди отличаются от нас. О да. Совершенно отличаются. Это уродцы. Изгои. Монстры. Те, кто просто не может вести себя нормально, как бы вы ни старались их принять. Те, кто не испытывает ни уважения, ни любви к Краю и не умеет вести себя. Те, кто отвергает собрания странников и убегает, чтобы побыть… побыть… в одиночестве. УФ! Люди никогда не понимали, что такое семья. Что вместе, что врозь они все равно остаются такими же уродливыми, глупыми, неприятными, раздражающими и жестокими…» – Каршен так распалился, что в нем заклокотала ярость. Его гладкие темные плечи задрожали и заполыхали красным огнем. Неистовая ярость странника Края, который видел перед собой людей.
«…И ГРОМКИМИ», – закончил он.
«Не подходи! – закричала Мо. – Ты нас не знаешь! Ты ничего о нас не знаешь!»
«Пожалуйста, Каршен! – Фин добрался до вершины. За ним с края острова сорвались в пустоту обрывки травы и струйки песка. – Мы же ели и пили за одним столом! Ты принял нас, когда наши хубуниты попали под дождь! Каршен, ты ведь нас знаешь еще с тех пор, как мы были совсем маленькими! Мы впервые слышим про эти тыквы!»
Каршен
