наверное, жгли костер, – и хоббит представил, как грабители-драконы прилетают на его родную Кручу и сжигают все, что на ней есть…
Небо потемнело, на звезды наплыло облако. Хоббит вздрогнул, встряхнулся и снова стал обыкновенным простоватым Бильбо Торбинсом из Торбы-на-Круче.
Дрожа, Бильбо поднялся со скамеечки. Ему не очень хотелось идти за свечами или лампой, зато очень хотелось пойти в чулан, спрятаться там между бочками с пивом и не выходить, пока все гномы не уйдут.
Но тут музыка и пение смолкли, и хоббит скорее почувствовал, чем увидел, как они все смотрят на него из темноты поблескивающими глазами.
– Ты куда? – произнес Торин тоном, показывающим, что он, кажется, догадался о намерениях Бильбо.
– Может быть, сделаем немного светлее? – словно извиняясь, сказал хоббит.
– Мы любим мрак, – ответили гномы. – Темнота нужна для темных дел. До рассвета еще много часов.
– Конечно! – сказал Бильбо и опять сел. От волнения он сел мимо табурета, прямо на каминную решетку, с грохотом уронив совок и щипцы.
– Тише! – сказал Тэндальф. – Пусть говорит Торин!
И Торин начал:
– Обращаюсь к вам, Гэндальф, гномы и господин Торбинс! Мы собрались в доме нашего друга и товарища по конспирации, самого замечательного и предприимчивого хоббита – пусть у него никогда не облысеют коленки! Да здравствуют его вино и пиво!
Он придержал дыхание и сделал паузу, в надежде на вежливую реплику со стороны Бильбо в ответ на свой комплимент, но бедняга Бильбо только растерянно и протестующе шевелил губами, ему совсем не нравилось, что его обозвали «предприимчивым» и «товарищем по конспирации», поэтому Торин продолжил:
– Наступил торжественный момент. Мы собрались, чтобы обсудить наши планы, пути, способы, методы и тактику на время длительного путешествия, в которое мы отправимся на рассвете и из которого многие (а может быть, и все, кроме нашего большого друга и советчика мудрого мага Гэндальфа) могут не вернуться. Цель нашего путешествия вам всем должна быть хорошо известна; вероятно, только для уважаемого господина Торбинса и для одного-двух младших гномов – верно, я не ошибусь, назвав Кили и Фили, – точная обстановка на сегодняшний день потребует некоторых объяснений…
Это была обычная манера Торина выражаться. Он был очень важным гномом и любил витиевато говорить. Если бы его не перебивали, он бы продолжал в том же духе до утра, не сказав ничего такого, что бы не было уже известно всем. Но его грубо прервали. Несчастный Бильбо не вытерпел. На словах «могут не вернуться» он почувствовал, как у него внутри нарастает отчаянный визг, подступает к горлу и без всякого управления вырывается наружу. Словно громкий свисток паровоза из туннеля.
Гномы так резко повскакивали с мест, что даже стол перевернули. Гэндальф выбил синий огонь концом своей волшебной трости (она же была жезлом), и в его свете все увидели, как бедный хоббит на коленках стоит на коврике у камина и весь трясется, как тающее желе. Через мгновение он упал и стал выкрикивать:
– Молния! Ударила молния!.. –
