на меня и отодвинулась подальше от нас. Обычное дело. Чем дольше мы общаемся, тем сквернее становятся наши шутки. Мы всегда смеёмся над тем, в чём другие не видят абсолютно ничего смешного.
– Короче, – сказал я шёпотом, – спасибо!
– Брось. Зачем ещё нужны друзья? – отмахнулся Эдвин. – Как раз для того, чтобы не дать превратить товарищей в медвежьи какашки.
Последнюю фразу он сказал намеренно громче, отчего женщина снова пришла в негодование.
Я старался не хихикать.
– Повезло нам, что медведь вовремя сдристнул, – сказал я.
– Ага, хорошо, что пронесло нас, а не его, – согласился Эдвин.
Теперь мы хохотали в голос, а пожилая дама была вне себя от невоспитанности современной молодёжи.
– Да уж, очень мишуточная ситуация, – добавил я.
Мы постарались выдавить из себя хоть смешинку, но ничего не вышло. Этим наши баттлы и заканчивались. Чей-нибудь каламбур оказывался таким несмешным, что даже притворяться не получалось.
– То есть ты вообще не понимаешь, с чего это медведь так на тебя взъелся? – спросил Эдвин через пару секунд. – Может, ты опять бекон по карманам заныкал?[2]
Я покачал головой, но всё же улыбнулся.
– Нет, но, может быть, – я говорю «может быть», – Острый соус был прав? – предположил я. – Может, медведю, как и всем остальным, просто не понравился запах папиного мыла? Он в последнее время только и делает, что испытывает на мне свои новинки. Папа в последнее время вообще странный какой-то.
– В последнее время, говоришь? – подколол меня Эдвин.
– Ну ладно, более странный, чем обычно, – уточнил я.
– Я думаю, что мыло, чай, ну или ещё что-нибудь вполне могли стать причиной для нападения, – протянул Эдвин задумчиво.
– Вот-вот, но это же тупо? – продолжил я. – Но, опять же, как медведь мог вот так запросто взять камень и раздолбать стекло…
Тут мне вспомнилось, что некоторые утверждают, что животные способны видеть истинную сущность человеческой души. Вроде теории о том, что собаки распознают социопатов или чуют зло в, казалось бы, приятных людях. Если это так, то, может, я должен стать каким-нибудь больным на голову маньяком, коллекционирующим отрубленные большие пальцы, чтобы потом построить из них масштабную копию Хьюстона и назвать её Пальцстон.
– Эй, – вдруг озорно воскликнул Эдвин. – Спорим, что, даже удирая от медведя, ты нашёл время, чтобы опознать все деревья, мимо которых пробегал? Признавайся. Ведь я прав?..
Я отчаянно замахал головой, стараясь доказать, что никто не думает о таких глупостях, когда спасает свою шкуру. Но он подтолкнул меня локтем, намекая, что, в отличие от остальных сверстников, понимает и одобряет меня.
– Ну да, – сдался я, стараясь быть серьёзным. – Могу даже сказать, что стенд, который Уилбор разнёс в щепки, был сделан из атлантического белого кедра.
Эдвин закатился смехом и покачал головой.
– Тебя не
Ну да, однажды я пришёл в школу с карманами, полными бекона. Потому что хотел пошутить (типа толстяки всегда пахнут беконом! Ха-ха!), ну и потому что я часто хочу есть в школе, а беконом перекусывать лучше всего. Ну ладно, признаю. Есть тысячи причин, по которым эту идею можно назвать неудачной.
