что я рассказала, вряд ли можно отнести к откровениям. Но поскольку мне суждено играть роль вашей жены, я должна знать хотя бы ваше имя, сколько вам лет и где вас ранили.
– Росс Мартин Брендон. Тридцать лет. В битве при Тулузе. Если вы не станете откровенничать с другими пассажирами, этого вам вполне достаточно.
– Тридцать? На вид вам больше. – Мег отплатила ему той же монетой, но Росс, подобно ей, почти никак не отреагировал. – Почему я должна сторониться других пассажиров? В обществе принято разговаривать, к тому же беседа помогает скоротать время.
– Между нами нет ничего общего. Ох уж эти гражданские, – заключил Росс, пожав плечами. Казалось, ему больно произносить последние слова, ибо на его устах мелькнула гримаса.
Мег смотрела на его губы, затем отвела взгляд. Губы представляли собой одну из его лучших черт, полные, но не мясистые, подвижные и выразительные в тех редких случаях, когда Брендон расслаблялся. Интересно, каково было бы, если бы эти губы поцеловали ее? Прильнули бы к ее губам, ласкали или же грубо и настойчиво впились бы в нее? Мег вовсе не хотелось, чтобы Росс целовал ее, хотя какая-то менее сознательная часть существа дрогнула, когда она встретила взгляд его задумчивых глаз.
– Уже темно, – заметила Мег и прошла к иллюминатору. Если встать на цыпочки, можно взглянуть на море. Вдали виднелись огни. – Должно быть, мы стоим на месте. Судно качается как-то не так. Оставить иллюминатор открытым?
Когда Мег повернулась к нему, он согласно кивнул. При свете качающихся фонарей его лицо казалось жутковатым.
– Вы устали?
Со стороны Брендона это было первое проявление заботы о ней. Глаза Мег снова наполнились слезами.
Да, она, видно, устала, раз испытывает такую слабость. Честно признаться, она смертельно устала. И страшилась будущего. Черт бы побрал ее за такую доброту. Препирательства с Россом помогали ей держаться на плаву.
– Да. – Мег с трудом улыбнулась. – Так приятно становится при мысли о возвращении домой, что кажется, будто я лишилась последних сил.
– Значит, ваша усталость никак не связана с тем, что вы вытаскивали убитого медведя из воды, убирали эту каюту и выхаживали меня?
– Нет, майор Брендон. Все это часть повседневных хлопот.
– Зовите меня Росс, – резко сказал он. – Если вы выйдете на палубу и несколько минут подышите воздухом, я успею подготовиться ко сну.
Мег накинула шаль на плечи и вышла. Эвфемизм, использованный Россом, вызвал у нее улыбку, хотя она не могла избавиться от неприятного ощущения при мысли, что придется провести ночь в вынужденной близости с ним. Она поставила еще один оловянный горшок и кувшин с водой за занавесом в углу каюты, ей придется обойтись этим. Не могла же она выгнать раненого мужчину в одной рубашке на палубу, пока сама будет снимать корсет. В распоряжении пассажиров имелись несколько зловонных кабинок. Моряки называли их гальюнами. Но не могла же Мег раздеваться
