то слово, – ухмыльнулся Владимир, – особенно с учетом того, что у Андрюши и близко таких денег нету. Я помню прошлый раз, когда он на тысячу угорел, какой скандал приключился. Он ведь сам работает в какой-то конторе обычным менеджером, дай бог, если у него эта тысяча в месяц выходит, хотя, я думаю, и того нет.
– И как же он собирался отдавать эти деньги?
– А вот это, как говорится, хороший вопрос, – одобрительно кивнул Фильченко. – Андрюша, хоть и дурачок, но все же не до такой степени, чтобы думать, что отец простит ему долг. Как говорил отец, у денег нет родственников.
– Судя по всему, Игорь Владимирович знал толк в деньгах, – заключил Лунин. – А что Наталья? Ей сказали о проигрыше мужа?
– В том-то и дело, что нет, – при упоминании имени сестры, Владимир оживился, – кроме самих игроков только я был в курсе всей истории. Отец даже не стал Андрюшку на свою «доску почета» заносить.
– А это что такое?
– Зайдете к нему в кабинет, увидите. Там на стене висит грифельная доска, наподобие тех, что в школах, только размером поменьше. Вот он на ней мелом всех своих должников записывал. Хотя дома он почти не играл, но как вертанётся из поездки, так сразу к доске и мел в руки. Фамилию пишет и рядом сумму. Когда человек расплатится, он его стирает. Стирал, точнее.
– А что, были такие большие суммы, что игроки не расплачивались на месте? – удивился Илья. – Егор мне говорил, что там сплошь миллионеры, в этой вашей лиге джентльменов.
– Что вы хотите, – Владимир равнодушно пожал плечами, – сейчас наличные в карманах никто не таскает. А что касается отцовских выигрышей, про сотку евро я вам уже рассказал, так вот это отнюдь не самый большой результат. Я бы даже сказал, ниже среднего.
– Да уж, – Илья вспомнил, что, будучи подростком, тоже играл на деньги, в настольный теннис, и, как правило проигрывал. К счастью, суммы проигрыша были совсем незначительны, и он мог незаметно от матери вытаскивать деньги у нее из кошелька, – интересно тогда, какой же результат близок к максимуму.
– Тысяч пятьсот-шестьсот. Во всяком случае, подобные записи я видел. Может и до миллиона доходило, врать не буду, но такого от отца я не слышал.
– Надо сказать, что вы на удивление неплохо осведомлены обо всем, в этом доме происходящем.
– Вы уж скажете, обо всем, – усмехнулся Владимир, – я даже не знал, что дом уплыл прямо у меня из-под носа. И потом, почему на удивление? С отцом, конечно, всегда было непросто общаться, но последние пару лет у нас были довольно-таки неплохие отношения.
– Если я правильно понял, это вы обнаружили отца после его гибели.
– Нет, – на удивление резко отозвался Владимир. – Мы это сделали вместе. Вместе с Натальей.
– Я это и имел в виду, – примирительно кивнул Лунин.
– Наталья, как только увидела отца в луже крови, завопила и выскочила за дверь, а я подбежал к нему, сел на корточки или, может быть даже на колени, сейчас не вспомню.
