style="font-size:15px;"> – Да, да, мне знакомы эти молодцы. Но только, где же это я их видел? Вот в чем вопрос.
– Так и не вспомнили?
– Честное слово, нет.
– Может быть, хотите, чтобы я вам подсказал?
– Вы доставили бы мне этим большое удовольствие.
– Значит, так: одного из них, того, что пониже, вы видели в тот момент, когда он отправлялся на каторгу, а другого, что повыше ростом, когда он с каторги возвращался.
– Да! Да! Да!
– Теперь вспомнили?
– Да я ведь знаю их, как облупленных: это мои служащие. Но, черт побери, что они там делают?
– Полагаю, что выполняют ваше задание, дорогой мсье Жакаль.
– Тьфу! – сказал господин Жакаль. – А может быть, они работают по своей собственной инициативе. Знаете, с ними иногда случается и такое.
– Э, глядите-ка, и впрямь, – сказал Сальватор. – Один из них срезает цепочку со своего пленника!
– А я вам что говорил… Ах, дорогой мсье Сальватор, в полиции работает много нечестных людей!
– Кому вы это рассказываете, мсье Жакаль?
И, вероятно, не желая, чтобы его дальше видели в обществе господина Жакаля, Сальватор отступил на шаг и попрощался.
– Мне доставило большое удовольствие встретиться с вами, мсье Сальватор, – сказал начальник полиции и быстрыми шагами направился в другую сторону. Туда, где Жибасье и Карманьоль пытались произвести арест господина Сарранти.
Мы говорим пытались потому, что, хотя двое полицейских и держали господина Сарранти за ворот, тот отнюдь не считал себя арестованным.
Сначала он попытался отговориться.
На слова «Именем короля, вы арестованы!», сказанные ему одновременно в оба уха Карманьолем и Жибасье, он ответил громко:
– Вы арестовываете меня? За что же?
– Не надо скандала! – сказал ему на это Жибасье. – Мы вас знаем.
– Вы меня знаете? – воскликнул Сарранти, взглянув поочередно на обоих полицейских.
– Да, вас зовут Дюбрей, – произнес Карманьоль.
Мы помним, что господин Сарранти написал своему сыну, что в Париж он прибыл под фамилией Дюбрея и что господин Жакаль рекомендовал полицейским арестовать этого упорного заговорщика именно под этой фамилией, чтобы не придавать аресту политической окраски.
Увидев, что его отца арестовывают, Доминик, влекомый первым душевным порывом, бросился к родителю.
Но господин Сарранти сделал ему знак остановиться.
– Не вмешивайтесь в это дело, мсье, – сказал он монаху. – Произошла какая-то ошибка, и я уверен, что завтра я буду выпущен на свободу.
Монах подчинился этим словам, в которых был приказ, и отступил назад.
– Разумеется, так оно и будет, – сказал Жибасье. – Если мы ошиблись, завтра вас выпустят.
– Вначале скажите мне, – произнес Сарранти, – по чьему приказу меня арестовывают.
– Вы арестованы на основании ордера на арест
