Пересом Оярсуном, Ларисой Титаренко и рядом других серьезных исследователей.
Мне также очень помогли многие информаторы, поделившиеся со мной своими знаниями о городах, где они живут. По прошествии всех этих лет я должен извиниться за то, что любой список будет неполным. Некоторые информаторы указываются далее в сносках, и здесь я публично приношу им благодарность за их доброту. Несколько человек организовали для меня экскурсии и выступили на короткое время научными помощниками: это Юдит Боднар (Judith Bodnar) в Будапеште, которая рассказала мне о многих вещах и связала меня с Юдит Вереш (Judit Veres); Чан Кюун-Суп (Chang Kyung-Sup), который лично сопровождал меня во время нескольких моих визитов в Сеул; Ананд Кумар (Anand Kumar) в Дели; Алан Мабин (Alan Mabin) в Претории; Энцо Минджионе (Enzo Mingione), познакомивший меня в Риме с Альберто Виоланте (Alberto Violante); Джо Сантосо (Jo Santoso) в Джакарте; Алисия Зикарди (Alicia Zicardi) в Мехико. Очень помогли мне шведские посольства в Каире, Хараре, Любляне и Сингапуре, как и норвежские дипломатические миссии в Лилонгве и Мапуто. Помощь с русским языком в Астане и сопровождение предоставили коллеги Тапани Кааккуриниеми (Tapani Kaakkuriniemi) и (во время второй поездки) Лариса Титаренко. В Париже очень помог коллега Эдмон Пресей (Edmond Prétceille), показавший мне пригород (banlieue). Патрик Ле Гале (Patrick Le Galès), с которым я как-то написал статью о европейских городах, служил мне вдохновляющим примером строгой урбанистики[5].
Йоран Терборн
Юнгбюхольм, Швеция,
середина лета 2016 г.
Глава 1
Города, власть и Модерн
Города и власть
Города возникли как сосредоточия власти и богатства примерно пять тысяч лет назад. Льюис Мамфорд определил однажды город как «точку максимальной концентрации власти и культуры того или иного общества»[6], а впоследствии первым пунктом в своем списке «основных функций города» поставил «преобразование власти в форму»[7]. Сегодня в городах проживает более половины населения всего человечества; власть и богатство достигли беспрецедентного уровня планетарной концентрации. Сегодня, когда мы стоим на пороге планетарной урбанизации, понять то, как власть проникает в искусственную городскую среду и влияет на нее, – задача не только исследовательская, но даже в большей мере гражданская.
Вопреки заявлениям Мамфорда, история и социология города в их основных направлениях чаще оставляли власть без внимания или же изучали лишь прошлые ее проявления. Интересы самого Мамфорда после увлечения барокко сместились в сторону исследования техники и экономики. Недавняя (и действительно качественная) коллективная работа с многообещающим названием «Воплощения власти» начинается с барокко и на нем же заканчивается[8]. Во внушительной «Истории города» Леонардо Беневоло европейские революции 1848 г. представлены в качестве границы между «либеральным» и «постлиберальным» городом, но Беневоло почти не интересуется
