Баболен не получил блестящего образования.
– Что ж, шути, шути, несчастный! – воскликнула Броканта, выхватывая у него из рук свои карты.
– Но, господь с вами, мама, что я должен по-вашему заметить? – сказал Баболен, долго и протяжно зевая.
– Ты разве не слышал, что сказал Бабилас?
– Ах да, ваш любимчик… Не хватало еще, чтобы я был вынужден прислушиваться к тому, что соизволит сказать этот господин!
– Повторяю, ты не слышал, что он сказал?
– Ну, хорошо, слышал.
– Так что именно он сделал?
– Он пожаловался.
– И ты не сделал никакого вывода из его жалобы?
– Сделал.
– Слава богу! И какой же ты сделал вывод? Ну, говори!
– Если скажу, вы дадите мне поспать?
– Да, лентяй!
– Так вот, я сделал вывод, что у него несварение желудка. Сегодня вечером он поел за четверых и поэтому имеет полное право поскулить за двоих.
– Ладно, – сказала Броканта со злостью, – иди ложись спать, скверный мальчишка! Так ты дураком и помрешь, это я тебе предсказываю!
– Ну-ну, мамаша, успокойтесь. Вы же сами знаете, что ваши предсказания не являются словами из Евангелия. Раз уж вы меня разбудили, объясните мне, что означает рычание Бабиласа.
– Нам грозит несчастье, Баболен.
– Ах ты!
– Большое несчастье: Бабилас без причины скулить не станет.
– Я понимаю, Броканта, что Бабилас, у которого здесь все есть и который как сыр в масле катается, не станет скулить по поводу прусского короля. Но что же он предчувствует и что хочет сказать своим скулением? Ну-ка, Бабилас, скажи, почему ты скулишь?
– Вот это мы сейчас и увидим, – сказала Броканта, начав мешать карты. – Иди-ка сюда, Фарес!
Фарес на призыв никак не отреагировала.
Броканта снова позвала ворону, но та не сдвинулась с места.
– Черт побери! В этом нет ничего удивительного, – сказал Баболен. – Ведь уже поздно, и бедная птица спит. И она права. Я лично ее за это осуждать не могу.
– Роза, – произнесла Броканта.
– Да, мама, – ответила девочка, которую во второй раз оторвали от чтения.
– Отложи книгу, малышка, и позови Фарес.
– Фарес! Фарес! – пропела девочка своим удивительно нежным голоском, который отозвался в сердце Людовика трелью соловья.
Ворона тут же вылезла из-под своего колпака, сделала пять-шесть кругов под потолком и уселась на плечо девушки точно так же, как она сделала это, когда мы в первый раз описали читателям жилище Броканты.
– Но что с вами, мама? – спросила девочка. – Вы выглядите очень взволнованной!
– У меня тяжелые предчувствия, моя маленькая Роза, – ответила Броканта, – посмотри, как обеспокоен Бабилас, взгляни, как испугана Фарес. Если еще и карты покажут что-нибудь нехорошее, нам надо будет быть готовыми ко всему на свете.
–
