обед на нас напали кетчеры. Омеговцы отбились и связались со своими. Потому вы теперь в немилости.
– Но мы-то при чем?
– Это ты им, – Шкет кивнул на кабину, – объясни.
– А куда хоть едем? – спросил мальчишка, шмыгнув носом-картошкой.
– Нихто нэ знае, – пророкотал Ломако и уставился на серебристый квадрат лунного света, льющегося в окно.
Видно, что мальчишка у бандитов недавно, ершистый, бредит свободой. Но проходит несколько сезонов, и такие гордецы превращаются в убийц с мутными глазами.
Артур замерз, вернулся под тряпку к Шкету и охраннику. Ему повезло меньше других – взяли полуголым, в майке. Благо, мокасины успел обуть. Ломако был одет в старую, заплатанную на локтях кожаную куртку и ношеные штаны, остальные – в рубахи из плотной ткани.
Замычал, заворочался второй парнишка, оглядел пленников непонимающе и схватился за бритую голову. Первый метнулся к нему, помог сесть и изложил суть проблемы.
– Давайте попытаемся поспать, что ли? – предложил Шкет и растянулся прямо на железном полу.
Уснуть Артур не мог: трясло, ребра ныли, голова болела. Он раз за разом переживал события последних дней, свое предательство, пусть и невольное, – так и этак мысленно менял прошлое, «отменял» убийства и снова возвращался в холодную реальность.
Когда удалось вздремнуть, явился батя – до синевы бледный, с удавкой на шее. Пухлые губы разбиты, глаза глядят из-под кустистых бровей строго, с осуждением: «Что ж ты так, сын? Чего тебе не хватало? Я – дрянной человек? По-другому, Артур, в нашем мире не выжить: или ты сожрешь, или тебя сожрут. Вот ты хороший парень, верный друг, и потому валяешься здесь, а мог бы нежиться с девчонкой в кровати. Нужно быть сволочью, сын. Потому что иначе сдохнешь, запомни! Думаешь, все, что у нас было, легко дается? Не-е-ет! Это все для тебя делалось, с собой ведь богатство в землю не унесешь, а ты… Э-эх!» – махнул рукой и отвернулся. И вдруг черты его лица заострились, нос вытянулся, почернел, прорезались клыки… Мгновение, и вот уже не батя – пустынный шакал скалится, щелкает челюстями. Подбирается, прыгает…
Артур проснулся. Сердце колотилось, как молот о наковальню.
На улице занимался рассвет – самое холодное время. Стуча зубами, Артур встал, осторожно переступил через Шкета. Юные кетчеры дрыхли, обнявшись, мальчишка с разбитым носом всхрапывал. Потирая холодные плечи, Артур выглянул в окно – рост позволял не подниматься на носки. Здесь, на юге, трава уже выгорела, и до горизонта простирались рыжеватые холмы, а вдалеке, подернутые серым маревом, маячили скалы. Старая жизнь отступала, освобождая место новой. Где-то там, в горах, – замок Омега…
Серое марево оказалось дымом. От трассы влево забирала узкая дорога и вела к поселку нефтяников Южного братства. Огромные трубы, на фоне которых дома казались игрушечными, подпирали небо. Странно было ехать неизвестно куда мимо чужой мирной жизни, трубопровода, мастерских, лачуг, мусорной кучи, где рылись мелкие мутафаги.
Навстречу
