не имея мужества покаяния, стало искать виновника вне себя – на Западе».
В результате Россия противостояла тогда всему миру. Ненависть к Западу была и важнейшим мобилизующим лозунгом, и элементом самозащиты – чтобы туда не ездили и не сравнивали уровень жизни.
– Вот, товарищи, зарубите себе на носу, что пролетарии Советского Союза находятся в осажденной крепости, – говорил в ноябре 1934 года член политбюро и формальный глава государства Михаил Иванович Калинин, – а в соответствии с этим и режим Советского Союза должен соответствовать крепостному режиму.
Но дело не только в пропаганде. Какой виделась картина мира руководителям нашего государства? Они-то все знали и понимали или тоже находились во власти собственной пропаганды? И как подобные представления о мире отражались на внешней политике страны в двадцатых и тридцатых годах? Об этом тоже пойдет речь в этой книге.
Итак, как все это происходило?
Часть первая. Интервенция и мировая революция
Граница на замке
3 ноября 1917 года Петроградский военно-революционный комитет отправил комиссару станции Торнео на финляндско-шведской границе – в условиях войны это был единственный безопасный путь из России в Европу – короткую телеграмму: «Граница временно закрыта. Без особого распоряжения Военно-революционного комитета никто пропущен быть не может».
Позже последовало разъяснение. Иностранным дипломатам дозволялся проезд в обе стороны. Уезжать из России имели право только обладатели специальных разрешений Военно-революционного комитета. А беспрепятственно возвращаться в Россию могли политэмигранты. Всем остальным после Октябрьской революции въезд и выезд из страны был закрыт. Вот когда впервые опустился железный занавес и Советская Россия отгородилась от всего мира.
Мир не признавал власть большевиков – Совет народных комиссаров. Но в Смольном не собирались раньше времени ссориться с мировыми державами. Первый контакт иностранных дипломатов с советской властью состоялся 8 ноября 1917 года. Военный атташе Великобритании в России и одновременно начальник британской военной миссии бригадный генерал сэр Алфред Нокс прибыл в Смольный, где расположился Совет народных комиссаров, и попросил освободить взятый в плен при захвате большевиками Зимнего дворца остававшийся верным Временному правительству женский батальон (см. «Российская история», № 5/2012). Ему охотно пошли навстречу.
Первым министром иностранных дел Советской России стал Троцкий. Это была идея секретаря ЦК партии большевиков Якова Михайловича Свердлова.
– Льва Давидовича нужно противопоставить Европе, – сказал Свердлов. – Пусть берет иностранные дела.
Владимир Ильич Ленин, как и все большевики, ожидавший в самое ближайшее время мировой революции, недоуменно пожал плечами:
– Какие у нас теперь будут иностранные дела?
Но
