быть совпадением. Я мог не понравиться конкретной компании на Чистых прудах по стечению обстоятельств, но новая группа ждала меня на другой улице, зная, что я могу двинуться в этом направлении.
Я быстро осознал, что попал в ловушку московских улиц. Справа выход перекрыла новая группа недовольных горожан, слева появились странные знакомые с Чистых. Бывали, конечно, ситуации, когда недовольные клиенты или их родственники грозились меня растерзать, но до реальных дел не доходило.
– Что вам надо? – прокричал я, отходя к магазину, являвшемуся на улице единственным доступным убежищем. Ответа не последовало, мужики лишь больше нахмурились и ускорили шаг. Я рванул внутрь помещения, рискуя свернуть вычурные полки с хрусталем и слишком дорогими, ненужными статуэтками, вазами и салфетницами. Ничего более полезного в центре Москвы обычно не продается. У магазина был второй выход, куда я прорвался сквозь крики администратора, которая все же не стала меня останавливать, оценив дорогой костюм. – Спасибо, Астарот, спас меня.
Кажется, мир сходил с ума. Еще немного, и таких, как эти мрачные мужики, станет больше. Они имели что-то конкретно против меня, но что мешает им переключить свой интерес на кассу магазина с хрусталем или на других прохожих? Кто-то понял, что никто больше не умирает. Кто знает, какие выгоды жители Москвы захотят из этого извлечь?
Казалось, что меня все еще преследовали. Поскальзываясь на обледеневшем асфальте, я несся куда глаза глядят, понятия не имея, куда ведут меня ноги, и сколько прошло времени. Очнулся я только напротив дома номер 1 по улице Машкова. Именно здесь располагалась чертовски хорошая квартира, в которой я жил, пока состоял на службе у Ада. Адская квартира.
Дом за год не изменился и даже был чистым. Московская пыль не приставала к аккуратно оштукатуренным стенам здания. Парадная, к которой вела широкая лестница, сама распахнула передо мной свои двери.
– Господи… – схватился за голову я. Усталость окончательно накатила на меня, я понятия не имел, как оказался именно тут. В ответ здание недовольно зашуршало, сверху упало несколько кусков штукатурки. Из образовавшейся бреши на меня недовольно смотрела пара красных глаз. – Ну, прости, забыл, что нельзя поминать его в твоем присутствии, – мои руки примирительно взметнулись вверх. – Больше не буду.
Красные глаза погасли, брешь затянулась, видимо, в знак примирения. Я оглянулся, уверенный, что где-то рядом мелькают темные куртки и растянутые штаны групп недоброжелательных москвичей, которые так и не объяснили, что хотели от меня, но точно ничего хорошего на мой счет не планировали. Дверь в здание вполне дружелюбно скрипнула. Зло умеет завлекать, но из двух зол стоит выбирать то, с которым у тебя есть хоть что-то общее.
Оказавшись в доме, я вызвал лифт. У меня было ощущение, что я отсюда и не съезжал, что не прошло того года, в течение которого я боялся даже оказаться в этом районе. Дверь в квартиру была незаперта. За ней прятался все тот же хай-тек
