скамеек, и тянулась узкая рабатка с крепкими стрелами-листьями ирисов. Цветы будут синими: комендант Александр Иванович сажал только синие.
Инспектор прошел мимо небольшой толпы женщин – человек десять сгрудилось у скамейки. Он прошел бы мимо, потому что в здании жила не одна организация и люди всегда роились у входа. Он наверняка прошел бы мимо, потому что десять женщин могут образовать толпу ради пары босоножек. Но Петельникова остановил голос, который шел из центра этого людского скопища и который он где-то слышал.
Инспектор вернулся и тронул локоть девушки, стоящей чуть в стороне:
– Что дают?
– У человека дом в пригороде сгорел, – сердито ответила она. – Два рубля я пожертвовала.
– А я три, – с готовностью объяснила вторая девушка. – Осталась, бедняжка, в чем была…
Пожилая женщина повернулась к ней и, вытирая глаза, тихо возмутилась:
– При чем тут «в чем была»? У нее муж в доме сгорел.
– Я пятерку пожертвовал, – сказал мужчина; был-таки здесь и один мужчина.
Петельников слегка протиснулся…
На скамейке сидела дама средних лет с красными веками, опухшими губами и почему-то мокрой прической, словно ее только что окатили из пожарного шланга. Она нервно комкала платок и рассказывала обессиленным голосом:
– Пришла я утром на пепелище… От него еще пар идет. Стала разгребать золу. И вижу – кость, да не одну. Моего Андрея косточки… Захотелось мне упасть в золу и задохнуться ее гарью…
Петельников узнал: Калязина Аделаида Сергеевна, с которой он сталкивался по заявлению о пропаже каракулевой шубы.
– И вдруг из золы, из этого праха…
– Она обвела взглядом напряженные лица и остановилась на инспекторском – самом напряженном, самом сочувствующем.
– Ну, и? – подбодрил он.
– Из этого праха послышался как бы тихий стон, – чуть слышно выдохнула Аделаида Сергеевна, не отводя взгляда.
– Ну, и?.. – повторил инспектор.
– Это стонала душа моего Андрея, товарищ Петельников.
– Граждане! – обратился он к людям. – Выяснилось, что стонала не душа, а ее муж Андрей, который оказался закрытым в подполе. Он жив и невредим. Попрошу всех назвать свои фамилии и адреса.
– Зачем? – удивилось сразу несколько голосов.
– Для прессы, товарищи, для прессы, поскольку вы не бросили человека в беде.
Инспектор за пять минут переписал свидетелей, печаль которых чуть развеялась, – попадут в газету.
– А вам, гражданка Калязина, предоставляется двухкомнатная квартира, как пострадавшей от стихийного бедствия. Пойдемте со мной, товарищ Рябинин вручит вам ордер.
Аделаида Сергеевна вскочила и, пока инспектор прятал записную книжку, в один миг рассовала все деньги уже ничего не понимавшим людям:
– Спасибо, мне дали квартиру, и теперь деньги не
