в своей. Старушки скучали, когда третья комната пустовала, и появление молодых жильцов вносило оживление в их однообразную жизнь. В квартире царил порядок. Чистые блестящие краны и унитаз, всегда помытый пол, идеальная, ничем не загромождённая кухня – всё как-то не вязалось с тем, что квартира принадлежала трём разным семьям. Только комната Лукина требовала ремонта. Ангелина с родителями решили привести её в порядок. Они сами наклеили обои, покрасили пожелтевшие радиатор и деревянное окно, установили подаренный на свадьбу холодильник и даже купили новую мебель.
Почему-то, несмотря на плачевные прогнозы наркологов, все верили в чудесное исцеление Лукина. Вероятно, он умел запудривать всем мозги. Ведь он же обладал умением легко договариваться с людьми. Со старушками он тоже давно договорился, они опекали пару, как своих собственных детей, не давали Ангелине перегружаться по хозяйству и сами мыли за ними посуду. А тёща, с которой Лукин видимо тоже договорился, постоянно обеспечивала их котлетами и компотами.
Наступил декабрь. Ближе к Новому году на улицах стояла предпраздничная суета. Ангелина по дороге с работы накупила деликатесов и вошла в квартиру, громыхая ключами. У двери в прихожей появились ботинки старшего брата Лукина. Восемнадцатиметровая комната была настолько прокурена, что Ангелина с животом не представляла, как она будет в ней находиться. Она открыла окно, повернулась к братьям и увидела у них на столе кучу пустых флаконов из-под одеколона. Посреди стола располагалась глубокая тарелка, доверху наполненная вонючими бычками. Братья сидели довольные и на полном серьёзе приглашали Ангелину присоединиться к их одеколонному застолью.
На следующий день, вернувшись с работы, она опять застала мужа в невменяемом состоянии, к тому же на постели вместе с собакой. Лукин в грязной обуви и питбуль с грязными лапами отдыхали в обнимку. Девушка согнала пса, стащила с Лукина ботинки. В комнате царил бардак, из-под стола выкатывались пустые бутылки – её возмущению не было предела. Монстр со стеклянными глазами поднялся с кровати, схватил со стола нож и приставил его к горлу жены.
– Сидеть! – рявкнул он.
И жена и собака присели. Лукин начал требовать денег, всё сильнее прижимая клинком к её подбородку. Ангелина в это время испуганно смотрела на него и думала: какая же она всё-таки дура…
– Гони лопатник, шкура!
Её глаза, безотрывно следящие за Лукиным, говорили, что этому браку пришёл конец, но муж не парился по этому поводу, ему было всё равно, он считал себя хозяином положения. Стопка водки для него сейчас приравнивалась к любой человеческой жизни, даже жизни собственного ребёнка.
Лукин покочевряжился, отбросил нож в сторону, вытащил из её сумки кошелёк и надолго свалил из дома. Всю ночь Ангелина плакала, а на утро её и пса забрали к себе родители. Собаку отдали знакомым в хорошие руки – ей повезло больше, чем Ангелине.
На 28 декабря было
