я с этой Альбиной еще поговорю! И не напоминай мне о ней.
– Почему? – невинно спросила я.
– Потому что эта экстрасенсша, мать ее, у меня на втором месте в черном списке!
– Что это у тебя еще за черный список появился?
– Список тех, кого мне убить надо. И хватит задавать глупые вопросы, а то займешь там почетное третье место.
– Ну и ладно, – пробормотала я, понимая, кто в списке на почетном первом месте.
Мы еще раз спустились по высокой мраморной лестнице, прошли мимо огромного аквариума с желтыми и красными рыбками, испуганно шарахающимися от тех, кто стучал пальцами по стеклу. Пройдя мимо еще одной небольшой, но уютной барной стойки и входа на второй малый танцпол, изолированный от первого, мы остановились возле высоких дверей, ведущих в ВИП-зал «Конфетти». Скучающая охрана, стоящая около них, увидела болтавшиеся на наших шеях удостоверения журналистов и пропустила. Приятно, ничего не скажешь. Один из мощных парней-стражников только сказал Нинке вежливым тоном, что ее ждут в первой комнате. Видимо, Келла предупредил охрану.
ВИП-зал «Конфетти» состоял из четырех комнат, рассчитанных на десять-пятнадцать человек. И, как успела заметить подруга, каждая из них была оформлена в индийском стиле и имела многочисленные мягкие диваны, подушки и занавеси.
– Ты там была раньше? – заинтересовалась я.
– Была, – кивнула подруга. – Я же не то, что ты. Я везде успела побы…
Она замолчала на полуслове – одна из дверей, из-за которой тихо лилась какая-то нежная музыка без слов, приоткрылась, и к нам вышел синеволосый – все с такими же растрепанными волосами. Он приветливо нам помахал, держа в одной руке бокал с пивом. Потом указал пальцем на Нинку и поманил к себе. Морда у него была при этом наглая-пренаглая. У моей подружки от ярости даже глаза покраснели и ноздри затрепетали. Не Нина Журавль, а настоящий бык, увидевший беззащитного тореадора! Жаль только, что на этом Келле одежды красной нет – только черные джинсы с тяжелыми цепочками и светлая футболка.
– Нина, – успела я шепнуть ей, прежде чем она бросилась на парня, – не убивай его!
– Убью. Я буду его убивать, а ты иди и повеселись где-нибудь. Папа не отмажет нас двоих.
– Но… – растерялась я.
– Подожди меня там, – почему-то приказала мне добрая подруга. – Он ведь нарик. Мало ли что еще и с тобой сделает.
– Хэй! Как тебе концерт, леди? – выкрикнул синеволосый в это время.
Нинка ненавидит, когда ее ласково называют, и всяческие нежности тоже терпеть не может. Поэтому ее злость выросла еще чуть-чуть.
– Леди? – прошипела она.
– Ага. Ты моя леди. Иди ко мне. – Молодой человек вновь поманил ее ладонью, пальцы которой были унизаны черными перстнями.
– Сейчас приду, – пообещала подруга.
Келла точно получит гордое звание самоубийцы!
– Жду, киса.
– Ну
