style="font-size:15px;"> – Да, неужто?! – голос Юлиана снова стал издевательским. – А ты действительно умен для ящерицы. Использовать человека, как живой щит…
– Юлиан, – произнес Рем устало. – Хватит. Придется его отпустить. У нас действительно нет выхода. Остается только надеяться, что Горгаф освободит Лукиана, когда окажется на безопасном расстоянии.
– Они людоеды, Рем! – истошно завопил Лукиан. – Пожиратели плоти! Юлиан, сделай же что-нибудь!
На лице Юлиана отразилось нечто похожее на сострадание. В умоляющем взгляде Лукиана он отчетливо прочитал немую просьбу. Последний, как бы говорил Юлиану, что лучше умереть быстро от рук своего соотечественника, чем быть заживо сожранным мерзкими чудовищами. Лукиан понимал, что Рем никогда на это не пойдет, а вот Юлиан…
Горгаф, не обращая внимания на отчаянный визг своего пленника, принялся торопливо пятиться назад. Лукиан затрясся в его руках и громко зарыдал.
– Твоя идея была неплоха, я признаю это, – неожиданно произнес Юлиан, насмешливо глядя вслед удаляющемуся Серому. Из головы парня никак не шла мольба, запечатленная в последнем осмысленном взгляде Лукиана. – Мы, люди, часто готовы пойти на все ради близких. Жизнь отдать за товарищей! Вот только ты не учел один небольшой нюанс…
Что-то в голосе Юлиана заставила Горгафа остановиться. Даже Лукиан перестал плакать, впившись в мага непонимающим взглядом.
– Я никогда особо не любил Лукиана, – закончил Юлиан и из его широко растопыренных пальцев неожиданно выплеснулся ревущий поток магической энергии. Серый среагировал мгновенно. Острый коготь резанул горло Лукиана, не хуже отлично заточенного бергантского кинжала. Кровь брызнула из раны дождем, но в этот момент магический удар настиг и жертву, и палача. Пламя на миг отразилось в расширенных от ужаса глазах Лукиана и Горгафа, а затем захлестнуло обоих подобно горной лавине. Душераздирающее шипение, слилось с человеческим воплем в единую какофонию боли. Несколько минут магия бушевала вокруг скрюченных тел, делая их все меньше и меньше. Наконец, Сила истаяла, оставив от Лукиана горку пепла. Тело Горгафа сохранилось лучше, хоть и сильно обгорело. Над ним поднимался густой дым, расползающийся по поляне и наполняющий ноздри невыносимой вонью.
Юлиан закашлялся, брезгливо морща нос, но Рем, в отличие от него, стоял неподвижно. В его сознании навсегда остались расширенные глаза Лукиана, в которых отразилась такая боль, такой ужас и безысходность, что Рему самому хотел сесть на землю и завыть. Зарычав, он внезапно прыгнул к Юлиану, забыв про скованные руки. Юлиан ловко увернулся от броска, а затем ударил в ответ. Носок сапога со всей силы вонзился в живот Рема. Любой другой бы скрючился от боли, но Рем лишь помотал головой и вцепился зубами в ногу Юлиана. Тот принялся бешено наносить удары свободной ногой.
– Что здесь происходит? – неожиданно раздался знакомый голос.
– Вы что не видите?! – Юлиан снова отвел сапог для удара. – Да оттащите же его!
