Йон, несший мальчика, ничего не заметил, а Ханна скоро успокоилась. Она прежде никогда не слышала о слезах радости.
Они пошли прямо к пастору, который нисколько не удивился их приходу, пожелал им счастья и пожал руки. Когда они пошли дальше, Ханна сказала:
– Кажется, он совсем не удивился.
– Он все знал, – ответил Йон. – Надо же выправить церковную метрику для мальчика. Ты сможешь дойти до Норвежских порогов?
Ханна от души рассмеялась. Они медленно дошли до опушки и углубились в лес. Они шли молча, думая о том, как много между ними невысказанного. Но им обоим было трудно подобрать слова для начала разговора. Ханна то и дело пыталась задать вертевшийся у нее на языке вопрос: «Почему вы выбрали меня?» Но слова застревали в горле.
Они остановились передохнуть у ручья близ Ульвиклиппа и напились воды. Отвесные горы, вздымавшиеся до неба, источали первобытный покой на иссиня-темный лес. Золотистые монетки березовых листьев вихрем кружились у крутых утесов, а в восходящих потоках неторопливо парили соколы.
– Какая здесь мирная тишина, – сказал Бруман, и Ханна улыбнулась. Она всегда улыбалась, если чего-то не понимала. Потом она отошла в сторонку, ополоснула в ручье лицо и руки и, вернувшись, молча уселась рядом с Бруманом.
Немного погодя он заговорил. Это был не очень складный рассказ о его прежней жизни, о жене, которая устраивала ему скандалы из-за водки.
– Ты должна знать, что по субботам я пью водку, – сказал он, но Ханну это не удивило и не напугало.
– Мой отец тоже пьет водку по субботам, и Иоэль Эрикссон.
Йон улыбнулся Ханне и стал рассказывать о дочке, которой он не успел вдосталь нарадоваться.
– Теряешь всякую радость, когда такое случается с ребенком.
– Чахотка?
– Да.
Он не смог не рассказать о тяжелых воспоминаниях о жене, которая вечно экономила на еде. Но Ханна, словно прочитав его мысли, сказала, что, как ей говорили, уносит детей не из-за еды, главное – это чистота, потому как зараза гнездится в грязи и затхлом воздухе.
Бруман согласно кивнул, вспомнив, какой неряхой была его жена. Потом он покраснел и сказал, что Ханна должна понять, как тяжело ему начинать все сначала.
– Иногда мне кажется, что я не смогу с этим справиться, – признался он.
Ханна опечалилась, но, сглотнув, взяла себя в руки и сказала:
– Мы вместе справимся.
Тогда Бруман сказал, что очень доволен своим новым положением и невероятно рад, что у него теперь такая молодая и красивая жена.
Вот тут-то Ханне стало немного не по себе.
Но все же это был один из самых счастливых дней в ее жизни. Свежевыкрашенный дом был красив, как домики на картинках в школьных учебниках. Ханна даже хлопнула в ладоши от восторга, увидев свое новое жилище.
Двоюродный брат из Вермлана привез на телеге скарб, но мебель стояла пока
