style="font-size:15px;"> – Я боюсь, Лен, я никуда с ним не поеду. Ты как хочешь, а я – нет.
Но Ленке точно шлея попала под хвост.
– Ты меня отпустишь с ним одну?
– Нет, – судорожно задергала головой Таисия, – я и тебя не пущу никуда.
– Да что ты трусишь? Карпо оставит документы дежурному, а я напишу записку Славке с Егором, и все. Они нас из-под земли достанут. Сечешь? – обратилась она к агенту. – Нас мужья будут искать.
Агент Карпо был со всем согласный.
– О’кей, о’кей, – интенсивно тряс он львиной гривой, – конечно.
– Смотри у меня, – пригрозила Ленка, – знаешь, какой у меня удар? Одной левой вырублю.
Агент Карпо окинул Ленкину монументальную фигуру оценивающим взглядом, задержался на груди пятого размера и уважительно кивнул. Видно было по лицу – поверил.
Удовлетворенно хмыкнув, Ленка с агентским удостоверением Карпо проплыла к стойке портье, нацарапала записку, положила все в ящичек с номером люкса и подхватила готовую брякнуться в обморок Таську под руку.
– Не трясись, – велела она, – я верну тебя Бинчу в целости и сохранности. Ты ж закисла у него на хозяйстве. Тряхни стариной, подруга!
Где-то, когда-то краем уха Таська слышала выражение «тряхнуть стариной», но его семантическое значение от нее ускользало.
Противиться чужой воле Таисия не привыкла, и она покорилась.
…Высочайшим Ленкиным соизволением загрузились в «отличную» машину агента – это оказался убитый фургон с обшарпанной обивкой и отломанными выступающими частями.
Поездочка была еще та.
Крутые повороты с выскакивающим навстречу транспортом, дивные скалы с одной стороны, вид на море с другой – Ленка только хрюкала от удовольствия, а Таську мутило до самой церквушки.
Церквушка оказалась грудой белых камней под навесом – застенчивое заигрывание турецких властей с православными паломниками, намек на реставрационные работы.
В небе парили и перекликались резкими голосами какие-то ширококрылые птицы, далеко внизу штормило море, но Таську все еще мутило, и на красоты она не реагировала.
Чуть в стороне от развалин виднелись веселые разноцветные крыши, по виду европейские.
– Небось новые русские понастроили, – с ехидством предположила Ленка.
– Ничего подобного, – обиделся за святыню Карпо, – это древний город Демре, прежнее название – Мира. Вот здесь он и родился – Санта-Клаус.
В прохладной тишине базилики гулким шепотом переговаривались редкие посетители (верующие или просто туристы) – эхом разносились шаги по мозаичному полу.
Едва девушки приткнулись возле отгороженного захватанным стеклом мраморного ящика с отбитым фасадом, по виду – саркофага, началась служба.
Торжественное «Аминь», исполненное многоголосным мужским хором, заставило Таськино сердце дрогнуть.
Потрясенная, она вслушивалась в мощные, подхваченные сводами звуки – они множились, крепли, бились
