style="font-size:15px;"> Письмо одиннадцатое
И вот если что-то себе придумал, то из головы это выбить очень трудно.
И чем сильнее мужик с виду, чем круче и харизматичнее, тем он более раним на самом деле.
Самое отвратительное в нас, в людях, что мы умеем себе придумывать! Или надумывать! Это как с женщиной в автобусе… «Рыбка, передай за проезд!»… «Рыбка… Рыба, значит. Рыба – это акула! А акула с зубами! А с зубами – собака! Людииииии! Он меня СУКОЙ назвал!» И вот если что-то себе придумал, то из головы это выбить очень трудно. Если это будет правдой, то она в три раза сильнее. А если неправда, то она будет такая правдоподобная, что настоящая правда рядом не стояла.
Мы все уверены в себе! Блин, я такой уверенный в себе мужик! Честно? Пока мне по фигу на то, что происходит рядом. Но как только меня «зацепило», все! Я труп! Я кролик, смотрящий на удава! При всем этом я смотрю сам на себя! Куда делась уверенность? Где харизма? Рассыпалась в прах! Вот она, сущность мачо, настоящая его сущность. И чем сильнее мужик с виду, чем круче и харизматичнее, тем он более раним на самом деле. И любовь мы можем себе придумать и ненависть. И чем больше будем выдумывать, тем больше сами себя будем заставлять страдать. Это надо? Иногда действительно думаешь, зачем оно тебе? Зачем тебе эти чувства? Когда ты одинок – тебе все по плечу, как только ты дал волю чувствам – пошел под откос. И нет еще никакого чувства, есть только интерес, а ты уже себе накрутил. Мужики в этом плане хуже баб, только сознаться себе нельзя. Ты же МАЧО!
Письмо двенадцатое
Мы все хотим узнать, почему и ради кого нас оставили.
Даже не знаю, это был хитрый ход или действительно началась истерика, но я обнял тебя, чтобы успокоить.
Сколько бы за плечами у тебя ни было, при желании любая женщина может тебя «развести».
Все случайное в нашей жизни – не случайно. И вот я «случайно» встретил тебя, одну, рядом никого не было, даже подружек. Я себе уже сказал: «ВСЕ, ХВАТИТ!», поэтому спокойно отнесся к неожиданному повороту. Ты была нервной, но не убегала… Стояла, вытаращив на меня свои глазищи, полные страха. У тебя странный цвет глаз. От серо-голубого до серо-зеленого. Он меняется в зависимости от твоего настроения, ситуации, в которой ты находишься. В этот момент они были совсем серые. Может, легкая пелена слез сделала их такими. Но ты стояла не шелохнувшись, впившись взглядом в мое лицо, словно ждала, чтобы я сказал тебе что-то доброе и нежное. А я… Мы все хотим узнать, почему и ради кого нас оставили. И я спросил… Мне даже не важно было знать, кто он, мне надо было знать – почему? Полгода отключенный телефон, полгода прятки, и надо же. Ты стоишь предо мной и чего-то ждешь. Чего? Чего ты можешь ждать, после того как… Даже не знаю, как это назвать-то.
И тут из тебя полились слезы. Было видно, как ты хотела кинуться мне на шею, но моя ухмылка остановила тебя. Ты хотела что-то рассказать, но слова тонули где-то глубоко в горле. Несмотря на то что рядом были
