кожу цвета пыли, в ход шли библейские сказания и случайные встречи на торговом пути. Однако народ ее породили не искушения при луне и не племена изгнанников, но сама пыль: народу ее дана форма земель, которые он населял.
Кто она – и откуда пришла – вытравлено на коже, читается в тонкой геометрии лицевых шрамов – шрамов, что подчеркивали красоту и обозначали происхождение. Старшие жены прекрасно справились с задачей: линиям, которые они тщательно рисовали тончайшими лезвиями – а затем быстро втирали пепел, чтобы остановить кровь и обозначить шрам, – все ее детство завидовали другие девочки.
Красоту свою она носила, точно карту, и, с канистрой на голове приблизившись к очередному скопищу домишек на перекрестке, туже замотала платок. Не очень туго, чтобы не вызывать подозрений, но довольно-таки, чтобы сразу, понадеялась она, их отбросить.
Приземистые дома, больше известки, чем кирпича, бестолковый рынок при автостоянке толпится у дороги, и она, лавируя в лабиринте торговых ларьков, временами встречалась глазами с торговцами из Сахеля. Те застывали, озадаченно смотрели ей вслед, пытались расшифровать мелькнувшие шрамы, прочесть их историю, найти ей место на карте. Но клан ее невелик, клан ее убывает, он мало кому известен, много кем не замечен, и раскрыть его секреты так никому и не удалось.
Многослойное ее одеяние, индиго с алым узором, широкие расшитые рукава таквы, даже платок, обмотавший голову, – свободный узел, складки – все это карта, что приводит к ее тайне. Умей кто прочесть эту карту, нарисовал бы точный ее маршрут, от некоего вади, некоего хребта, некоей деревни, даже, может, от самого дома. Вот чего она боялась – что ее узнают, обозначат.
Она помнила детские уроки на школьном дворе, в раскидистой тени дерева – учитель крутил выгоревший глобус, континенты сливались в один и распадались, когда мир замедлялся. Сейчас она словно шагала по этому глобусу, вертела его ногами.
Учитель был из Мали; остановил глобус на Африке, насмешливо ткнул пальцем в нору под выступом слева:
– А вот и Нигерия, у Африки под мышкой.
Дядька ее, услыхав, взбеленился, назавтра ворвался в школу, потребовал извинений, и учитель, сочась внезапным почтением, уступил, вежливо отвечал на французском, элегантном и пугливом. Ее дядька заплатил немалые деньги, чтобы ее с братьями-сестрами приняли в приличный лицей, и эта малийская голь перекатная их там оскорблять не будет.
– Африка – не рука, – объяснял дядька по пути назад. Говорил на хауса, деловом языке, не на лицейском французском. – Ни в какие ворота! Этот твой учитель лучше бы на карты свои смотрел повнимательнее. На Африку. Африка – не рука, Африка – ружье, а Нигерия – там, где спусковой крючок. – И затем, для пущей важности перейдя на дедовский диалект: – И вообще, мы не нигерийцы, мы другие.
Что такое Нигерия?
Перекрестье мирового прицела. На любую настенную карту глянь и увидишь: Северная Америка слева, Азия справа, сверху Европа. Нарисуй прямые через центр, сверху вниз и справа
