вдвое: два лица в двух окнах. И шансы умереть от ужаса на месте, на диванных подушках, увеличиваются вдвое.
Окон нет только в туалетике. Фрекен Бок пряталась от привидения в ванной комнате, постелила полотенца в ванну и улеглась. Фрекен Бок смогла, и я смогу. Если очень хочется спать, можно и в туалетике заснуть. С другой стороны, находиться в помещении без окна еще опасней: я не смогу увидеть, что кто-то залез в окно. Да и не ложиться же мне на пол около унитаза! Я человек и буду спать на диване.
Перенесла подушки из зала обратно в комнату. Расставила все вещи вокруг себя симметрично, мне нужно, чтобы вокруг меня все было симметрично. Заплакала.
Плакала минут десять-пятнадцать из-за своей дурацкой жизни. Все не так, как я хотела. Я не могу ничего контролировать. Не могу остановить крушение мира, контролировать вирус, свою жизнь. Могу попробовать примирить то, что случилось, с тем, что должно было бы быть, только расставив вещи симметрично и разложив мыло.
В туалетике течет кран: кап-кап, кап-кап, кап-кап… Считала капли тройками – три, шесть, девять. Изо всех сил старалась заснуть, с другой стороны, изо всех сил старалась не заснуть: пока я сплю, кто-то залезет в окно. Досчитала тройками до тысячи.
Что я делаю в насквозь чужой квартире, где даже книг нет? У меня зависимость от книг: рядом со мной должны быть книги. Не обязательно каждую минуту читать (иногда я могу и не читать), книги должны просто быть. А у Ирки ни одной книги, я одна как в чистом поле. Без книг.
…Кап-кап, мир обречен, кап-кап, в туалетике течет кран, я присутствую при конце света, я одна на старом диване, кап-кап, мне стыдно, что в моей жизни полный крах, я позволила отношениям с СН изменить мое представление о себе… Это мой личный крах на фоне конца света. Мне повезло, что мой личный крах происходит на фоне конца света: какая разница, что во мне не так, если все равно конец света?..
Меня вдруг накрыло чувство, будто я не существую. Или существую, но как другая форма жизни, не как человек. Я сфотографировала плиту и ушла.
Я всегда перед уходом из дома фотографирую плиту, чтобы облегчить себе жизнь. Я же знаю – только выйду из дома, как волной накатит страх, что дома пожар, все в огне. И я повернусь и пойду проверять, выключен ли газ. Могу три раза вернуться или четыре. А так у меня вот, имеется фотография плиты! Посмотрю на фото и успокоюсь – газ выключен. А вот невыключенный утюг меня не волнует: у меня нет утюга, я не покупаю одежду, которую нужно гладить. Кран на кухне я тоже фотографирую, чтобы не думать, что дома потоп.
Мне повезло, что я живу сейчас, а не во времена Довлатова. Что бы я делала, перед уходом печатала бы фотографии плиты в ванной при свете красной лампы?
Вышла из двора, подошла к памятнику Довлатова. Загадала: если коснусь правой рукой его левой руки и скажу «всё нормально?», всё будет хорошо. Понятно, что всё не может быть всегда хорошо. Но если бы я не загадала, всё было бы еще хуже. В этом смысл любого загадывания.
Дотронулась правой рукой до его
