детей от него рожать.
– Молчи, дур-р-ра! – взбеленился отец. – Много ты понимаешь. Скажи, какой у Тайки выбор? Из зажиточных одни Субботины и остались. Или этих нам посоветуешь, из новых? – Яков выскочил из-за стола и начал бегать по горнице в одном исподнем, грозно размахивая руками. – Это давай. Это нам пожалуйста. Слыхала, вон у Пришвиных? Пока тестя дома не было, зятек сам пришел и все добро в колхоз и отнес. А стала теща за добро свое заступаться, так еще ее поленом по спине отходил. Этого захотела?
– Тоже, нашел, чего вспомнить. Пьяный он в стелюгу был, вот и полез драться, и добро все по дороге растерял, до колхозу и не донес ничего. Ой, Яша, Яша.
– Вот то-то, Настена! Пьяный. А Тимоха и не выпивает совсем. Я приметил. И у людей расспросил. И за девками не бегает.
– Вот и чего не бегает? – Настена встала супротив мужа. – Годков-то ему скоро тридцать? Может, не в порядке что с ним? Поэтому и вбок смотрит, что стесняется. А, Яш?
– Все, Настька, цыц, говорю. Девку лучше свою найди да научи ее, что да как. От бабы тоже многое зависит.
Настена было открыла рот, да поняла – бесполезно. С другой стороны, Яков не самодур, может, и впрямь все продумал. Любит он Таисию, ой как любит. Не пошлет дочь на погибель. Только Тае-то как объяснишь?
Сама Настена тоже выходила замуж не по любви. Просватали в 16 лет, и бывай здорова. Даже на танцы с девками побегать и то не успела.
Но, правда, Яков понравился ей сразу. Здоровый, черноволосый, каждый кулак что ее голова. Боялась его сначала, аж страшно. Понимала, один раз такой кулак ей на бо́шку опустит – останется от нее мокрое место. Но Яков себе такого никогда не позволял, или, видать, понимал все про свою силушку. За косы ее, понятное дело, таскал, как лишнюю рюмку пропустит. Это понятно. Кто ж за это мужика осудит? Должен же он и характер показать, и главенство свое в доме упрочить.
И потом, рожала же Настена одних девок. За что ее по головке-то гладить? Виновата кругом перед мужем. Живет в полном достатке. И скот, и птица, и огород приличный. Работай да радуйся. В доме полная чаша. А она что? Девка за девкой. А потом и вовсе дети перестали получаться. Может, тяжестей больше, чем надо, таскала, может, зимой в проруби ледяной белье полоскала. А только у других баб вон по десять детей. А у нее пятеро дочерей, и все тут.
Настена вздохнула и пошла искать дочь.
– Фекла, подь ко мне, – Таисия нашла Феклу на скотном дворе, та убирала за поросятами.
– Тайка, стряслось что? На тебе лица нет.
– Ой, сеструха, стряслось. Батька меня просватать хочет.
– Батюшки-светы, – Фекла отерла руки о подол фартука. – Да пойдем в дом, расскажешь подробно.
– Да чего там рассказывать. Да если бы еще за кого! За Тимоху Субботина!
– Да уж! Не первый красавец, – Фекла покачала головой. – Тайка, – хлопнула она сестрицу по плечу. – А может, и ничего! Зато делай что хочешь, он все равно все время в другую сторону смотрит. – И Фекла начала хохотать без удержу.
– Че зашлась? Тоже,
