style="font-size:15px;"> Через два часа Наденька со счетами уезжали. До следующей среды не будет слышен в Пучнине ее крапивный голос
А теперь что же – переезжать поближе к Наденьке? Сторонишься ее сторонишься, терпишь по средам исключительно, а ту нате – переезжаешь к самому эпицентру крапивного голоса. Ведь Наденька, уже без счетов, – соседка Татьяны. А вдруг она день да через день ходит то за спичками, то за солью. И все это крапивным голосом своим просит.
Жуть да и только!
И как теперь жить?
Зять Мишка сигареты докурил свои. Раскашлялся под окошком.
Кашляет Мишка жутко противно. Разойдется-разойдется, словно подавился чем. Того и глядишь – задохнется. Потом в горле что-то гулко булькает. Мишка отхаркивается смачно, на всю улицу.
– Это все курево евонное», – думает баба Маша. – Угробит его окончательно.
Ой, как она Татьяну от Мишки отговаривала! Так отговаривала! Говорила, что хлопот с ним огребет еще на свою голову.
И огребла же!
Мишка – он же – инвалид. По зрению.
В армию Татьяна его провожала здорового, красивого, а встретила красивого да почти слепого. Все в округе говорили, что пожалела его Татьяна, потому и замуж за «слепого» согласилась пойти. Одна Татьяна знала, что хоть и скверный у Мишки характер, да любит она его. Любого любит: слепого ли, косого ли.
А он все шутит.
– Я, – говорит. – Таньку специально выбрал: у нее титьки самые большие в округе.
Все обыкновенно смущаются: чего это он про жены своей грудь разговоры ведет, как-то грубо это, неприлично.
А Мишка смеется и добавляет:
– Теперь свою Таньку издалека узнаю: сначала вижу – грудь идет, потом уж и саму жену чуток да разглядеть могу.
Татьяна, и вправду, грудью своей великой «страдает». Нальет, бывало, себе чай, поставит чайник на плиту, что сразу за столом стоит, повернется обратно: р-раз и снесла своей могучей грудью всю чашку.
Блинкает Татьяна, берется за тряпку, а потом все сызнова – чай, чайник, плита.
Аккуратнее: чашка!
Блин!
Как случилась слепота эта с Мишкой, он не признается. Отмахивается, мол, высунулся из окопа не вовремя. Одна Татьяна знает, что избили Мишку в армии за характер его задиристый. Стукнули куда-то не туда, вот и ослеп.
Внучка Ася спрашивает дедушку:
– Деда Миша, а ты меня как видишь?
Деда Миша щурит свои голубые подслеповатые глаза, вглядывается в шустрое личико Асеньки. Говорят, что нос у внучки его, деды Миши – круглая картошка, а не нос. Вот за что девочке такая напасть? Настрадается она еще с таким носом.
Только Мишка нос этот, картофельный Асин, не видит. Говорит ей:
– Вижу тебя, конечно вижу.
Ася не отстает:
– А как я выгляжу?
Хитрая внучка, хоть
