когда официанты поприветствовали Дмитрия Сергеевича и провели его к лучшему столику. Обслуживание было на высшем уровне, а блюда, которые на сей раз мне позволили выбрать, оказались бесподобными. Лучшего стейка я не ела в жизни.
Я уже подумала, что Дима достаточно расслабился для откровенного разговора, как его взгляд устремился ко входу в ресторан, и черты его лица ожесточились.
– Млять! – процедил он.
Я проследила за его взглядом, любопытствуя, что же могло вывести из себя этого безмятежного мужчину. Кроме меня, естественно. Но ничего интересного так и не обнаружила. У входа стоял лишь безобидный старик, протягивая пальто гардеробщику.
Но нет, ошибки не было, и Дима смотрел именно на пожилого мужчину. А тот, будто почувствовав его взгляд, обернулся и удивленно осмотрел нас двоих. Я поняла, что мужчины знакомы, и если мой спутник не был особо рад, то старик с улыбкой на лице подошел к нам.
– Василий Павлович, – поприветствовал Дима.
– Дмитрий Сергеевич, – в тон ему ответил тот.
Они пожали руки, и любопытный взгляд старика метнулся ко мне.
– Это Юля, – представил меня Дима.
– Дочка? – уточнил старичок и подмигнул мне. А затем без приглашения уселся рядом.
Мне бы рассердиться, вот только улыбка Василия Павловича обезоруживала, а угрюмое лицо «папика» так вообще веселило.
– Внучка! – буркнул Дима и жестом подозвал официанта.
– Юленька, вы на его ухаживания не ведитесь, – напутствовал мужчина по секрету, но так, чтобы все за столом слышали. Я смутилась и бросила на Диму быстрый взгляд. Он с прищуром осматривал нас двоих. – Это где такое видано, чтобы такую красавицу по забегаловкам водить?
– Кхм, – привлек внимание Рогозин. – Это мой ресторан, вообще-то. На прошлой неделе приобрел.
Василий Павлович откинулся на спинку стула, оценивая Диму непонятным мне взглядом.
– Но вы, конечно, об этом знаете, – продолжил он и отпил виски. – По делу пришли или поужинать?
– Можно и по делу, – произнес мужчина, и в его голосе послышались металлические нотки.
– Я сейчас занят, – отрезал дядя Дима, тонко намекая на мое присутствие.
Между мужчинами повисло затяжное молчание. Они будто общались взглядами, и те вовсе не были приветливыми. Наконец, снова натянув на лицо улыбку, старик осмотрелся.
– Хорошо здесь.
– Я все снесу, – тут же выдал Дима и отпил снова. Он смотрел на Василия Павловича с издевкой, явно наслаждаясь искорками злости в его бледно – голубых глазах. Я в который раз почувствовала себя некомфортно.
– Заигрался ты, Сергеевич, – протянул мужчина полным молчаливого предупреждения тоном. А затем повернулся ко мне и добавил: – Не любит он проигрывать.
– Не проигрывал в принципе, – поправил его Рогозин. Он был так строг и суров, точно как в первые часы нашей встречи, когда
