и тролли, малый народец, сидхи и вампиры, которые не любят, когда их называют вампирами. А также бог знает кто еще. Кстати о боге, существование сверхъестественного означает ли и существование бога и дьявола? Вопрос на миллион. Уже всего этого хватило бы для покупки билета своей крыше на скорый поезд, но есть еще и чудесное исцеление, и исчезающая татуировка на руке, и моя «особенная» невосприимчивость к вервольфовским фокусам, но это просто запишем в какую-нибудь природную устойчивость. Бывают же люди, не поддающиеся гипнозу или от рождения, обладающие абсолютным слухом. Вот и мне возможно «повезло».
По-хорошему теперь бы определиться с тем, что делать дальше. Логика опять подсказывает хватать ноги в руки и бежать как можно дальше, что б поскорее забыть этот день как страшный сон.
Ага, сейчас. Даже если забыть о непонятной татуировке и причине, по которой загадочный дядя Финн, а недооценивать его решение что-то все меньше и меньше желания, меня этой самой татуировкой наделил, остается еще один важный момент. Момент, о котором я не знаю, что и думать и который волнует меня ничуть не меньше чем все остальные вместе взятые. Шейла. Где она, что с ней, не угрожает ли ей что-то и… кто она? Обычная девушка из необычной семьи или же она тоже может обращаться в двухметровую фурию с когтями и зубами на зависть любому гризли? Вопросы, вопросы… А хочу ли я знать ответы? Вот что важнее всего решить сейчас. Я ехал в живописную британскую глубинку по приглашению девушки, к которой меня потянуло с первого взгляда. То, что я тоже оказался ей интересен, было чудом наравне с существованием фей и вампиров и косвенно подтверждало существование бога. Или дьявола, в зависимости от результата. Но в любом случае, на участие в «Американском оборотне в Лондоне» я не подписывался. То есть логика выходит права, «хватай мешки вокзал отходит»? Отчего же тогда эту столь очевидную мысль я сам себе доказываю снова и снова? Отчего же я себя убеждаю и все никак не могу до конца убедить?
Я живу, как перекати поле. У меня нет своего угла, и все мое имущество умещается в нескольких сумках. Работа дает мне достаточно денег для удовлетворения всех, пусть и скромных потребностей, но главное она не позволяет задумываться темными одинокими вечерами. У меня нет близких людей, если не считать таковыми моего агента или «френдов» по переписке. Я живу сегодняшним днем и как поется в одной песне «одиночество меня еще не мучает, но лечит». Но это на поверхности. Я убедил себя и небезуспешно, что такой образ жизни мне по вкусу. Я стараюсь не вспоминать обстоятельства ухода со службы и причины, по которым стараюсь подолгу не задерживаться на одном месте и по возможности расплачиваться наличными. Конечно, если кто-то задастся целью найти меня, он это сделает, но попотеть придется. Правда, не уверен, что это кому-нибудь еще интересно. И вот теперь появляется новая причина жить, оглядываясь через плечо. Новый страх. От которого не убежишь и даже не уйдешь в работу. Он будет брать билет в одно купе со мной, сидеть рядом в автобусе и по вечерам пить
