зрения наших коллег за кордоном, и координировали на низовом уровне контакты с другими подразделениями ПГУ и КГБ. Мы не хуже профессиональных упаковщиков заворачивали в коричневую бумагу коробки с представительскими матрешками, красной и черной икрой и кубинскими сигарами. Всех наших многообразных занятий просто не перечислить. Но самая большая польза, безусловно, была от общения с приезжающими в отпуск или окончившими командировку уже заматеревшими разведчиками из-за бугра.
Одно дело – читать сухие письма или телеграммы, и совсем другое – слушать сдобренный русским матерком живой рассказ о человеке или событии, который порой разительно отличается от того, что изложено на бумаге. В справке одного деятеля из Австралии было, например, написано, что он сразу при выходе из посольства сумел избавиться от наружного наблюдения. Спрашиваем, как это получилось.
– Очень просто, – отвечает этот герой. – У нас вокруг посольства кусты, а за ними поле, поросшее бурьяном. Я прыгнул в кусты и пополз по-пластунски.
Мы, слушатели, шокированы. Дескать, как это так, по-пластунски?
– А вот так.
Рассказчик, солидный дядя, ложится на паркет и демонстрирует, как он полз сквозь вражеский бурьян на встречу с агентом.
Другого отпускника, прибывшего из Исландии, мы стали расспрашивать про шифротелеграмму, насмешившую нас в свое время, которая начиналась с фразы: «В Исландии извергнулся вулкан». Неужели ничего по-настоящему важного в стране не происходит? Наш коллега терпеливо разъяснил нам, насколько это важно, причем в самом широком плане, не только для разведки, но и для экологии, климата и даже мирового воздушного сообщения. В справедливости такого подхода мы все могли убедиться, когда в 2010 году в результате извержения исландского вулкана с труднопроизносимым названием Эйяфьяллайекюлль было надолго парализовано воздушное сообщение в огромном регионе Северной Атлантики.
Мы встречали и провожали отпускников в аэропорту или на вокзале, доставали им путевки в санаторий, курировали их родственников во время загранкомандировки, передавали им посылочки, полученные с диппочтой. В награду сами получали закордонные подарочки в виде сигарет, виски, ненашенских канцтоваров и прочих приятных, отнюдь не бесполезных мелочей.
Люди старшего поколения хорошо знают, что в советские времена тотального дефицита такие заграничные сувениры колоссально расширяли возможности человека. Можно, например, было договориться о ремонте вне очереди «жигуленка» или получить из-под прилавка здоровенный шматок отборного мяса. Не говоря уже о колготках и прочих женских штучках. В семидесятые годы колготки эти самые стоили 7 рублей 70 копеек при зарплате, к примеру, инженера в 120 рублей.
Не менее ценными презентами от отпускников были их рассказы, что называется, без протокола.
Мой подопечный с Мальты, например, научил меня безукоризненно разбираться в трубках и табаках, а также искусству изображать из
