Польша оказалась в положении древних троянцев, втащивших в свою страну коня, внутри которого скрывались вражеские силы, вызвавшие ее разрушение»642.
Восточная граница Польши не устраивала польских военных – они считали, что естественные рубежи их страны должны проходить восточнее, за Витебском643. На приобретенные земли они смотрели, по словам генерала Сикорского, следующим образом: «…нужно возможно сильнее и существеннее спаять окраины с остальной страной, ассимилируя их в истинно-государственном, а не в механическом значении этого слова»644. Нацменьшинства рассматривались в Польше исключительно как объект культуркампфа, и никакие обязательства Рижского договора ни в чем Варшаву не ограничивали. На западных окраинах Варшава предприняла ряд мер по дегерманизации и полонизации захваченных территорий. Польские власти вытесняли немецкое население. Практиковались самые различные методы, включая организацию массовых нападений на непольские семьи. В частности, только отошедшее Польше Поморье, т. е. часть Померании, покинули 400 тыс. чел., кроме этого, поляки фальсифицировали данные переписей. Совокупность дискриминационных мер дала желаемый для Варшавы результат: немецкое титульное население на захваченных землях с 1921 по 1926 гг. сократилось с 2,5 до 1,032 млн чел645.
Весьма жестким был польский режим в Западной Белоруссии. Уже в 1922 года один из основателей белорусистики академик Е.Ф. Карский писал: «Унизительно тяжкое положение закордонных белорусов общеизвестно, и симпатии к западному соседу могут быть только у слепых и политически неразвитых людей. Если теперешнее положение продолжится, то белорусского вопроса в Польше лет через 30 совсем не будет: потомки теперешних белорусов станут ренегатами-поляками. Ясно, что одно теперь должно озабочивать всех – поскорее вырвать из неволи наших отторгнутых братьев…»646
Авторитетный пражский славяноведческий журнал «Слованский преглед» в 1936 г. писал о положении белорусского национального меньшинства в Польше: «Белорусское население не могло найти справедливости у польских властей… В целом можно утверждать… что белорусы как народ являются в Польше бесправными. Ни польские власти, ни польская общественность не сотрудничают с белорусским меньшинством»647. О масштабах и темпах полонизации можно судить по следующим цифрам: если в начале 1919 г. существовало 359 белорусских школ, 2 учительские семинарии и 5 гимназий, то к 1938–1939 учебному году не осталось ни одной белорусской школы. Желание получить образование на родном языке становилось поводом к подозрению в симпатиях к советской власти648. В захваченном у Литвы Виленском крае по литовским данным проживало 3,2 % поляков, 54 % белорусов, 1,4 % русских, 32,6 % литовцев, 7,1 % евреев, 1,7 % караимов, немцев и др. В 1922 году поляки провели свою перепись и насчитали уже 68,4 % поляков, 11,5 % евреев, 8,8 % белорусов, 7,2 % литовцев и т. д. Статистика исправлялась легко и просто – в поляки записывали всех католиков-славян, в том числе и сохранивших идентичность белорусов649.
