не одна она. В советское время паразитарная теория рака существовала, хотя не считалась основной (или, если угодно, официальной). Потому плеяда ученых, ее сторонников, продолжала работу над нею фактически непрерывно. И сейчас, как было уже сказано, исследования в данном направлении вошли в еще более активную фазу. Так или иначе, в 1968 году доктор Ф. Арендаревский опубликовал в журнале «Клиническая онкология»[4] результаты своих собственных наблюдений над препаратом злокачественных клеток в пробирке с питательным раствором. И в ходе своих опытов он получил совершенно аналогичную картину: у находящихся в процессе деления клеток рака появлялись жгутики при добавлении в колбу с ними одного из химиотерапевтических средств (вместо «химии» Т. Я. Свищева использовала Х-лучи). В дальнейшем они передвигались в массе препарата именно с их помощью. Кроме того, он представил доклад с результатами проведенных экспериментов на конференции онкологов[5], сопроводив выступление соответствующими видеоматериалами. Официальной реакции на его доклад не последовало.
С другой стороны, простейшее, трихомонаду, тоже исследуют до сих пор – в том числе генетики, лишь в 2005 году полностью расшифровавшие геном человека. Поскольку трихомониаз в наше время является одной из самых распространенных инфекций, проблема разработки более эффективных средств борьбы с данным микроорганизмом актуальности никогда не утрачивала. И последние работы по расшифровке генетического кода трихомонады показали несколько результатов, не вполне согласующихся с устоявшимся уже представлением о ней. В частности, в генетическом коде трихомонады были обнаружены гены, которых у нее, так сказать, быть «не должно». Эти гены необходимы для размножения половым путем. Напомним, существует такой процесс – мейоз, при котором число хромосом в клетке «само» уменьшается вдвое, и получается гамета, готовая к оплодотворению. У ученых возник резонный вопрос: зачем или откуда у трихомонады оказался прописан в генетическом коде половой способ размножения, если обычно она размножается, как все одноклеточные, делением? Поскольку вопрос был только задан[6], не следует спешить с выводами на сей счет. Эту работу мы привели лишь как косвенное подтверждение того, что это простейшее оказалось не настолько «простым», как считалось долгое время. К теории же Т. Я. Свищевой ни одно из изложенных в статье открытий прямого касательства не имеет.
Современная онкология в свою очередь все чаще склонна связывать развитие некоторых форм рака вообще только с предшествующей ему инфекцией. Иными словами, общее направление мысли у исследователя-экспериментатора и официальной науки схоже. Однако в теории рака как злокачественной формы трихомониаза существует не менее основательный пробел: разница в структуре ДНК клетки и трихомонады составляет более 50 %. Для того чтобы практическое значение этого коэффициента стало нагляднее, приведем пример. Различие между ДНК человека и обезьяны
«Клиническая онкология», № 3.
См. материалы конференции «Культура тканей в онкологии», Москва, онкологический центр РАМН, 1968 г.; стр. 143–148.
См.
