Гарбундии. Потребовав немедленно прислать ему воды для бритья, профессор удалился в ванную.
Он как раз брился, когда миссис Малдун, настойчиво заколотив в дверь, потребовала впустить ее. Судя по ее голосу, в доме случился пожар. Профессор отпер дверь, миссис Малдун убедилась, что он одет, проскользнула в ванную и прикрыла дверь за собой.
– Где вы ее нашли? Как она здесь очутилась?
До сих пор он видел свою домоправительницу всегда спокойной, в добром расположении духа. Теперь же ее буквально трясло.
– Я ведь говорил, что молодой Артур…
– Все, что вы мне наговорили, я слышала, – перебила миссис Малдун. – А теперь хочу услышать правду, если она вам известна.
Профессор предложил миссис Малдун присесть, и она рухнула на придвинутый стул.
– В чем дело? – спросил хозяин. – Что стряслось?
Диковато оглядевшись по сторонам, домоправительница истерически прошептала:
– Вы привели в дом не женщину, а фею!
Сейчас он и сам не знает, верил ли до того момента в историю Мальвины или же в глубине души был убежден в ее абсурдности. Перед профессором открывался Оксфорд: политическая экономия, историческая критика, взлет и развитие рационализма. За его спиной, теряясь во мраке далеких времен зарождения человечества, простиралась неизведанная территория, по которой он с наслаждением странствовал сорок лет, – населенная духами земля погребенных тайн и затерянных троп, ведущих к секретным вратам знаний.
И вот теперь это шаткое равновесие со всего маху разрушила миссис Малдун.
– Как вы догадались? – спросил профессор.
– Чтоб я да не узнала метку? – чуть ли не с презрением отозвалась миссис Малдун. – Разве не похитили у моей сестры ребенка в тот самый день, когда он родился, а вместо него…
В дверь постучала молоденькая служанка.
Оказалось, мадемуазель уже «готова». Как с ней быть теперь?
– Меня лучше не спрашивайте, – прежним напуганным шепотом предупредила миссис Малдун. – Не могу я, и все тут. Даже если все святые будут умолять меня, стоя на коленях.
Взывать к здравому смыслу миссис Малдун было бесполезно – профессор знал это; вдобавок вразумлять домоправительницу ему было нечем – никаких доводов у него не имелось. Не открывая дверь, он велел отвести «мадемуазель» в столовую. А потом, дождавшись, когда шаги Друзиллы затихнут вдалеке, шепотом спросил миссис Малдун:
– Вы слышали про дам в белом?
Следовало признать, что мало нашлось бы подробностей из жизни фей, о которых миссис Малдун не слышала и в которые не верила. Но уверен ли профессор?..
Профессор дал слово чести джентльмена. Дам в белом причисляли к добрым, о чем, разумеется, знала миссис Малдун. Опасаться Мальвину не стоило – при условии, что ее никто не оскорбит.
– Если кто и осмелится ей слово поперек сказать, то не я, – заявила миссис Малдун.
– Она
