истребить в Революцию?» – все с той же застенчивой улыбкой добавил он.
– Надо думать о том, скольких можно будет оставить, – усмехнулся Нечаев.
Заметив испуг на моем лице, «барышня» нежно засмеялся:
– Совсем молоденький твой товарищ.
– На совсем молоденьких – вся надежда, – сказал Нечаев. – После двадцати пяти они остепеняются – дрянь люди.
– Да, людей после двадцати пяти нужно убивать, – вздохнул «барышня». – Слыхал, что вы очень богатенький, юноша? – вдруг обратился он ко мне. – Но вы должны знать: если вы с нами, то все ваше богатство – наше. Революция требует всего человека. «Оставь отца, жену и мать и следуй за мною». Один из наших товарищей отца зарезал, чтобы нам денег дать…
– Сказал глупость и напугал, – засмеялся Нечаев. – Идем от этого безумного… Чаю здесь все равно не дадут.
Уже уходя, вдруг остановился у стула, на котором недвижно сидел, уронив голову на руки, белобрысый. И обратился к нему:
– Обнимемся, товарищ.
Белобрысый поднялся, и они нелепо обнялись – уж очень высок был белобрысый и мал Нечаев.
На улице Нечаев сказал мне:
– Запомни этот день. Он исторический. И белобрысого запомни. Услышишь о нем скоро. Вся Расея о нем услышит…
По дороге он пояснил:
– Их кружок называется «Ад». Ибо жизнь наша сейчас – ад… Но зато завтра… Подождем до завтра.
Мы вернулись в Петербург засветло. На перроне увидели белобрысого. Оказалось, он ехал в нашем же поезде. Но, к моему изумлению, Нечаев его будто не узнал.
– Но это же… – начал я.
– Ты его не знаешь. Запомни, – оборвал Нечаев.
Проходя мимо нас, белобрысый улыбнулся.
На следующий день мы обедали, когда явился бледный Фирс.
– В батюшку царя стреляли у Летнего сада!
– Убили? – вскричала тетушка.
– Промахнулись, Господь защитил, – сказал Фирс.
Тетка побледнела и велела заложить экипаж. Потом спросила:
– Где гувернер?
Приказала позвать Сергея Геннадиевича – ехать с нами. Фирс ответил, что Нечаев с утра ушел к больной маменьке – ночью ей стало хуже.
Пришел «наш околоточный» – тетка его всегда щедро одаривала. Она спросила:
– Известно ли, кто стрелял?
– Студент, – объяснил полицейский. – К тому же дворянин, как ни позорно говорить… Злодей убил бы Государя, да, говорят, стоявший рядом мещанин отвел его руку… Сегодня Государь с народом говорить будет.
Тетка велела запрягать, и мы поехали к Зимнему. Помню, всюду были толпы возбужденного народа. Проезжая, видели, как толпа окружила молодого человека, по виду студента, длинноволосого, в очках, с пледом в руке – так обычно ходят студенты… Они били его. К нему на помощь неторопливо шагали двое полицейских – не спешили спасать.
Люди распевали гимны, крестились…
