договор? – уточняет Лейла.
– Это неофициальное соглашение. По-семейному. Есть опознавательный знак; у кого есть этот знак, у того половина «Джейлан – Бесарани».
– Почему у меня появилось чувство, что нельзя все свести к тому, чтобы сделать Мехмету Али предложение, от которого он не сможет отказаться?
– А никто уже пару месяцев ничего не слышал о Мехмете Али. Он не отвечает на звонки.
– А опознавательный знак?
Яшар разводит руками в беспомощной мольбе.
– Вам нужно забрать его обратно. А то вдруг войдет к вам сюда какой-нибудь хитрый дальний родственник, швырнет бумажку на стол и потребует пятьдесят процентов…
– А это не бумажка. – Асо роется в кармане пиджака и демонстрирует Лейле какой-то предмет на открытой ладони. Это миниатюрный Коран, из тех, что некоторые туристы покупают в качестве сувениров после посещения могил святых. Очень красивый, старая фамильная реликвия. – Мне сказали, что он персидский. В какой-то момент истории его аккуратно разрезали пополам.
Ультралорды Вселенной едят кюфту в киоске «Пророк кебабов» на Левент-плаза напротив башни Озер. Они сидят в порядке стихий за крошечным прилавком и едят безумно вкусные сочные мясные фрикадельки, заткнув салфетки за воротники рубашек. Они под нанокайфом. Сначала они много говорят, без умолку, стрекочут, как пулеметы. На этой стадии делаются ставки, а также вносятся оплаты, например штрафы с камер слежения за превышение скорости. На второй стадии все ведут себя тихо и очень отстраненно. Дистанционное зрение затуманивается, так что стеклянные и денежные башни Левента покачиваются, как тростник. А затем и ближнее зрение начинает смазываться так, что обедающим у «Пророка кебабов» приходится держать тарелки на расстоянии руки, чтобы сфокусироваться на них. За этим следует ужасный провал, если он продлится больше пары минут, то вы спрыгнете с моста или под трамвай. А потом вы снова становитесь собой, а ультралорды Вселенной опять превращаются в обычных людей.
Кемаль с опозданием плюхается на свой барный стул с красной обивкой между Аднаном и Кадиром Инанчем из отдела оценки риска.
– Стихия огня, сражайся на моей стороне! – кричит он. «Пророк кебабов» швыряет кебаб, завернутый в бумагу, на зеркальный прилавок.
– Стихия воздуха, помоги мне! – орет Аднан.
– Стихия воды, ведем войну! – говорит Кадир, он знает, что у него дерьмовая строчка.
– Стихия земли, надели меня властью! – бормочет Огюз.
Драксор, Ультрор, Террак и Гидрор. Они то появлялись, то исчезали во владениях неподалеку от атриума биржи Озер, четыре свежих лица и модных костюма с иголочки. У них много общего. Все они – мужчины, все они – часть группы новобранцев, которые попали на крупнейшую и самую перспективную товарную биржу в один и тот же день, и все четверо безумные фанаты Джимбома. Высокомерная дама, которая вела вводный курс, сводила всех новичков хоть одним глазком взглянуть на райские кущи зала совета директоров: кто знает, может, вы даже проделаете весь путь наверх и тоже будете сидеть за этим столом. Шутник-пофигист
